18 ноября в рамках образовательного проекта «ТЕАТР+» прошло обсуждение спектакля «Под давлением 1-3».

Разговор интересен, когда есть конфликт. Пьеса про Европу или – про наше, родное? Про офис или – каждого из нас? Публику не пришлось раскачивать. Обмен мнениями стартовал стремительно.

- Я человек, далекий от всего этого. Я студентка, и мой факультет истории искусства уж никак не связан с коммерческой деятельностью. Но удивительно – в каждом из этих героев я узнала себя.
РАМТ всегда нравился мне своими пронзительными спектаклями. Всегда они попадают в самую точку, в то, что сейчас важно. И этот спектакль просто квинтэссенция того, что  происходит в нашем обществе. Что делает с нами массовая культура, как мы пытаемся быть не такими, как все, чтобы нас только заметили. Насколько это талантливо показано и насколько трогает за душу!
Отдельное спасибо за декорации. Человек сам себя опутывает этими проводами, коммуникациями, техникой. И в конце совершенно запутывается сам в том, что происходит…

- У меня после спектакля остались очень грустные эмоции. И вопрос, происходят ли в нашем русском офисе такие страсти?

- Вам должно быть очень страшно, если вы считаете, что в России такого нет, что капиталистический писатель с непроизносимой фамилией написал страсти офисные, и вас это не коснется. Вас всех это коснется! Мы присутствуем при радикальном смещении системы ценностей и системе сознаний... А имена героев абсолютно ничего не значат и не выбиваются. Ситуация, которая тут разыгрывается, психологически точна, она как по нотам, ювелирно разыграна и она актуальна.

- А мне эта ситуация близка именно потому что я офисный сотрудник. Я как раз прибежала на спектакль из такого же офиса. Я ношу синее… И когда я посмотрела спектакль в первый раз, я сказала своим сотрудникам, что это надо увидеть, что надо пытаться сохранить душу. И отдельное спасибо за финал. Хорошо, что он решен с юмором, нет ощущения безвыходности и пустоты, и остается надежда.

- А вот у меня вопрос к режиссеру. То, что спектакль идет вечером, когда его придут смотреть, скорее всего, офисные работники, в этом есть какой-то message?

Егор Перегудов: Ну, дело в том, что утром тут идет «Приключения Тома Сойера» И нам осталось только вечернее время… (оживление в зале) Да, это конечно было сделано осознанно, это и для тех людей, которые поучаствовали во всех московских пробках. И обычно мы в девять начинаем, это сегодня из-за обсуждения в восемь.

- Можно начинать и еще позже, некоторые офисные сотрудники, хорошие сотрудники, раньше 23:00 не освобождаются!

Егор Перегудов: Нет, ну позже никак нельзя, во-первых, это очень тяжело, а во-вторых, мы хотим, чтобы на спектакль также приходили люди более «добрых» специальностей. И в том числе театральные люди, которые привыкли ходить в театр в 19:00.

Андрей Бажин: Продолжу разговор, про них это или про нас. Мне кажется, что эта история общечеловечна. Герои эти все несчастны. Как и у моего героя, у многих состоявшихся людей к концу жизни какая-то пустота возникает. Наверное, они не тем живут. На каждом этапе жизни должно быть то, к чему стремиться. Но это для каждого свое. Для кого-то это религия, кто-то сам себя совершенствует, кто-то живет так, что нет для него никаких Крамеров…

- Хочу вас поддержать. Наверное, вы обратили внимание, что в хорошем (!) переводе совсем не звучит слово любовь. Место этого герои занимаются сексом, обсуждают, кто кого трахнул. А все потому, что любви-то нет. Это представление о сексуальном удовлетворении, которое все равно соизмеримо с властью. То есть тот, с кем ты занимаешься сексом, над тем ты имеешь власть и наоборот. Вот в чем опасность. И тут не важно, офисный ты работник или нет. Важно то, что спектакль показывает недостаток любви и все герои ищут поддержку вне себя, в себе ее не ищет никто.

- И все эти вещи происходят в том возрасте, когда душа открыта любви. А у них карьера, они перешагивают друг через друга, подставляют, а потом к старости становится понятно, что никого и ничего у них нет. Этот офис высосал все, что в них было.

- Знаете, у меня возникла ассоциация с горьковской «Матерью». Там машины выплевывают людей. Так и тут. Машины выплевывают людей, а люди становятся автоматами. Потому что человека человеком делает созидательный труд и любовь к семье и детям. А тут ничего этого нет. И поэтому они несчастны. Они калеки. Это все про нашу жизнь. Абсолютно.

- У меня вопрос к актрисам. В любом спектакле ты приобретаешь не только актерский, но человеческий опыт. Что прибавилось в вашем человеческом багаже после этого спектакля?

Нелли Уварова: Вообще мне странно, что в нашем разговоре упор на офис. И звучат такие реплики, как «эти люди». Какие «эти»? Я лично играю про себя. Мне еще нет 35, но путь для меня очень четко прострелен. Я никогда себе не признавалась в том, что карьера – номер один. Даже наедине с собой вопросы о том, что «если не сейчас, то когда», что «надо схватить быка за рога», не имели место быть. Но, репетируя этот спектакль, я понимаю, что я имею к своим 29 годам.
Каждая героиня в нашем сюжете пытается анализировать свою жизнь. Почему есть все, но такая пустота? Почему я стою у стены, уже даже не у зеркала, где уже не видно отражения? Потому, что надо искать причину не вовне, а найти смелость найти проблему внутри себя.

- Вы считаете своих героинь слабыми личностями?

Мария Рыщенкова: Еще когда не были распределены роли, я уже понимала, почему мне нравится моя героиня. Для меня - она совершает поступок. Он, конечно, не влечет за собой никаких кардинальных изменений, кроме того, что теряет работу. Но она хотела ощутить себя женщиной, чего она не испытывает в жизни. У нее нет любви, люди «не видят ее» - она так себя ощущает. Мне кажется, ее «да» - это поступок.

Александр Гришин: А мне кажется, вся беда в том, что они очень сильные личности. Никогда слабая личность не станет главой концерна. И проблема-то не в офисе, а том, что выйдешь на улицу, а там люди не видят и не слышат друг друга. Весь страх пьесы, которая произвела на меня неизгладимое впечатление, именно в этом. Вы посмотрите, у каждого из героев есть возможность изменить жизнь, у каждой этой истории может быть другой финал, но он не случается.

- Мне близок этот спектакль потому, что в 25 лет я стала руководителем филиала чешской компании в Москве. И хочу сказать, что в жизни все происходит намного более круто, чем это показал Егор. Когда это все у нас в стране строилось, многое было заимствовано у Запада. И весь топ–менеджмент был приглашен, поэтому ничего другого просто не могло и произойти. Но в таком ключе можно говорить и о такой же ситуации в театре. В любой структуре есть своя вертикаль власти и, к сожалению, на данный момент в нашей стране можно говорить именно о такой модели.

- А вот я у Рамили хотела спросить. Любовь у ваших героев или нет? Они не вместе, потому что они не позвонили друг другу, или потому, что это очень хлопотное дело – любовь? Ведь у нас век быстрых скоростей? Вот скажите мне Вы, а-то у нас даже спор возник.

Рамиля Искандер: Конечно, любовь. Для меня. Вообще совсем не важно кто из вас кем работает и где. Вообще не важно! Наверное, каждый может вспомнить такую историю, какая у нас была в спектакле со Степой, в жизни. И они не только не слышат друг друга, они еще и не говорят того, что хотят сказать. Они существуют в определенных рамках, и поэтому не могут крикнуть, выразив того, что у них на душе. А любовь это или нет… На этот вопрос, наверное, должны ответить зрители. Вообще хорошо, что вы спорите.

- В газете «РАМТограф» проводился конкурс на лучший вопрос режиссеру. В нем победила Алена Кислякова, и сейчас она сама Вам его задаст.

- Вы поставили спектакль про офисную "нежизнь". Вы видите для своих героев выход из этой ситуации, кроме такого, как дауншифтинг, уход в другую реальность, в «вечный отпуск»? 

Егор Перегудов: Наверное, выход есть всегда. И, прежде всего, он заключается в честности по отношению к себе. Глупо говорить всем, чтобы они уходили из офисов. Надо же жить и деньги зарабатывать. Это неотъемлемая часть жизни, и она должна быть такой, это как зубы чистить. Весь вопрос во внутренней свободе. Нужно, чтобы было еще что-то важное – семья, хобби, да даже тот же самый велосипед. Осознание собственной целостности – это выход для всех.
Вот я до того, как получил режиссерское образование, уже успел обрасти друзьями, и они мне говорили, как это здорово, что я занимаюсь творчеством, а они непонятно чем. Так вот, я вам скажу, что театр – это ремесло. И сколько мы времени тратим на обклеивание скотчем проводков, ни один офисный сотрудник столько не делает. И только вот иногда, в каких-то моментах проскакивает искра и все, вот ее уже нет. И опять скотч. Если зритель готов к внутреннему диалогу с собой, то он пойдет на это и это поймет.

В разговоре со зрителями принимали участие артисты Нелли Уварова, Мария Рыщенкова, Рамиля Искандер, Андрей Бажин, Александр Гришин и режиссер спектакля Егор Перегудов.

Записала Алина Стабровская