Если вы будете работать для настоящего,
то ваша работа выйдет ничтожной;
надо работать, имея в виду только будущее.
 Для настоящего человечество жило только разве в раю,
оно всегда жило будущим.
А.П.Чехов

Так золотые волны света
Плывут сквозь сумрак бытия.
Н.А. Заболоцкий

Открываю книгу наугад: «Они погубят себя ни за что. – Но их имена будут помнить вечно». Это старик и юноша, это практик и романтик, это два Николая, Полевой и Огарев, в мимоходной беседе на ежедневной прогулке, из года в год, на той же строке Истории, в неостывающем, будничном споре – о смысле жизни. Это «Берег утопии».

Бакунин – Степан Морозов, Сазонов – Александр Гришин, Белинский – Евгений Редько, Натали Герцена – Нелли Уварова, Герцен – Илья Исаев

Третий год идет знаменитая трилогия Тома Стоппарда на сцене Молодежного театра. Это немного – для обычного спектакля. Но каждый раз, когда я сижу в притихшем зале и слышу: утро в Прямухино, как будто весна, весною – рассвет, и кураж, и пение – то ли птиц, то ли влюбленных девушек. Когда я вижу озаренные счастьем лица моих ровесников: Александра Герцена, Виссариона Белинского, Михаила Бакунина, – во мне что-то переворачивается, бухает вниз и взлетает вверх, будто внутри меня завели золотым ключиком старые часы. И они пошли, бесшумно для других, а для меня – громом отдаваясь в висках, и каждый счет – это дар. Меня впустили в вечность.

Сцена из спектакля

Так, за один день – ведь представление длится целый день, всего лишь день человеческой жизни – нам дано пережить эпоху. Здесь женятся по переписке – навсегда. Здесь поют «Марсельезу» на виду у жандармов. Здесь Гегель «наш человек!» Здесь бьются за статью, как за ребенка, меняют страны, как перчатки, но Родину не меняют никогда. Это берег утопии – кусочек счастья, о котором не думаешь, пока он в твоих ладонях, светится и не тает мгновение, выпрошенное взаймы у Истории.

Мысли придут позднее. Когда прозвучит финальный колокол – и мы проснемся. Что вспомнится из чудного сна?

Тургенев – Александр Устюгов, Грановский – Алексей Блохин, Кетчер – Андрей Сипин, Герцен – Илья Исаев

Что мы знали о них – горстке людей, история которых сегодня умещается в один параграф школьного учебника? Что Герцен и Огарев поклялись отомстить за декабристов. Белинский «открыл» и «закрыл» Гоголя. Тургенев понимал русского мужика. Но в РАМТе их история рассказана так проникновенно, выразительно и искренне, что мы побеждены: скука, леность памяти, забвение – отброшены в сторону!

Катя – Рамиля Искандер, Виссарион Белинский – Евгений Редько

На сцене мы увидим наконец сильную и страстную натуру Герцена, упрямого и великодушного человека (Илья Исаев). И запомним его, навсегда. Мы увидим Михаила Бакунина (Степан Морозов) в порыве космического веселья, мы даже разглядим в какой-то миг ту самую бациллу колоссальной энергии, что в нем сидит – и откуда раздуется позднее пожар мировой его славы. А Виссариона Белинского (Евгений Редько) мы увидим и после смерти, и будем вновь и вновь возвращаться в памяти к его пророческим шуткам, в которых литература заменила собою всю Россию. Когда театр вспоминает, он дарит вторую жизнь. «Берег утопии» щедр: он подарил Истории ее героев.

Сцена из спектакля. Михаил Бакунин – Степан Морозов

Постановка Алексея Владимировича Бородина нашла благодарных и верных зрителей, которые приходят на полюбившийся спектакль снова и снова. Попасть на «Берег утопии» – значит оказаться в кругу нежданных друзей, и как же здорово делить с ними радость – и чудом оставаться властелином, единственным, неповторимым зрителем! Это магия спектакля, против которой не устоять, и – стоит ли скрывать? – я обожаю «Берег утопии». За тот кусочек истины, который горит в каждом из героев – он  озаряет и меня. За то, что этот спектакль имеет свойство влюблять в себя и очаровывать своими героями.

Любовь Бакунина – Ирина Таранник

Блестящим Петром Чаадаевым (Алексей Маслов), правдиво и грустно подводящему очередной литературный итог печальной действительности; неунывающим бородачем Карлом Марксом (Александр Хотченков), мятущимся по Европе, как порожденный им же призрак (или жупел?) коммунизма; нежной и хрупкой Любовью Бакуниной (Ирина Таранник), образ которой пьянит и кружит голову, будто прощальный глинтвейн в прямухинском саду…

Натали Герцена – Нелли Уварова, Александр Герцен – Илья Исаев

Реальность! Я повторяю про себя это слово, как заклинание. Вот что происходит на подмостках из светлого корабельного теса – реальность, которая рождается на глазах из поэзии. Эти странствующие философы, эта наивная идеалистка Натали Герцен (Нелли Уварова), этот врач, который пишет о Шекспире (Кетчер – Вячеслав Николаев) – они выталкивают меня в действительность. Словно доказательство «от противного» – из самого театрального во всех отношениях спектакля прорастают вопросы нашей современности, заботы и тревоги наших дней. Чему нам учиться и чего нам бояться? Стоит ли юная вера горького знания стариков? По каким чертежам строить будущее?

Огарев – Алексей Розин, Кетчер – Вячеслав Николаев, Аксаков – Александр Пахомов, Герцен – Илья Исаев

Здесь, в зрительном зале, чувствуешь: мыслить – значит трудиться, и даже чтобы мечтать, надо прежде стряхнуть с себя душевную лень. И ты тоже плывешь – живешь с новыми силами. Потому что после «Берега утопии» хочется жить: он зажигает надежду. Недаром писал Поль Рикёр, что утопия – это последняя, может быть, надежда человечества, у которого сегодня так много средств – и так мало целей…

Сцена из спектакля

В тот день оба Николая проиграли. В спорах о смысле жизни побеждает бессмыслица времени. А взять реванш может только искусство. «Берег утопии» – это масштабная битва, где каждый раз вечное борется с забвением и неблагодарностью. Где красота неизбежно стареет, и выцветает в платьях героинь, но фениксом возрождается в их детях. Это спектакль, который служат, как мессу – в течение тридцати пяти лет служа утопии. И пусть он показывает нам прошлое – воздух на сцене напоен будущим. Он говорит, кричит – вы слышите? – может быть, будущее – это мы?

Ерохина Елена