Как рождается театр? Из игры. Из фантазии. Один ребенок подходит к ругому и говорит: «А давай, как будто…» Кажется, этот спектакль родился именно так. Правда, его придумали не дети, но люди молодые. Почти никому из актеров нет тридцати, а режиссер - Сигрид Стрем Рейбо – в этом году окончила ГИТИС.

Казалось бы, странно: вчерашняя выпускница, норвежка, ставит в академическом театре. Но в РАМТе умеют сочетать «академичность» и поиск. В репертуаре соседствуют Сигарев и Мюссе, Гришковец и Володин, Стоппард и Чехов. И даже классика порой представлена неожиданно. «Идиот» в постановке Режиса Обадиа стал пластической драмой, а «Портрет» – фантазией для драматического артиста, гобоя и оркестра.

РАМТ открыт эксперименту. Но, ориентируясь на молодежь, здесь не забывают и о детях. Да и возможно ли это в бывшем Центральном детском? Сегодня в Москве непросто найти театр, куда можно пойти с ребенком. Постановки идут годами, иногда по 25 лет, и воспринимаются как неизбежное зло. То есть они вроде бы нужны, но заниматься ими никто не хочет. Такое отношение несправедливо. И вот РАМТ совместно с мастерской Сергея Женовача создал особый проект: «Молодые режиссеры - детям». Студенты 4 курса готовили заявки спектаклей для детей до 10 лет. Для постановки в РАМТе отобрали 4. И вот в сентябре вышел первый из них – «Как кот гулял, где ему вздумается».

Сказка Киплинга поставлена неожиданно. Здесь нет ярких красок, эффектов, нет костюмов животных. Но, оказалось, для сказки всего этого и не нужно… В одной черной-черной комнате собирались зрители. Их было немного – потому что много просто не поместилось бы: два ряда вдоль стен и подушки. На них рассаживались дети. Потом погас свет – и вдруг девушка в зале включила фонарик. Она ничем не отличалась от других – короткая стрижка, современная одежда – но говорила про времена, когда все были дикими. «Лошадь была дикая» - и другой фонарик выхватил из темноты еще одно лицо. «Свинья была дикая» - и снова фонарик. Так из темноты возникли шесть человек, которым предстоит сыграть нашу историю. Или сыграть в нее?.. У них есть фонарики, ленты, лоскутное одеяло. И фантазия. И этого достаточно, чтоб создать целый мир.

Реквизит очень скромный, но «многозначный». Одеяло превращается в охапку сена и в окорок – смотря как сложить. Оно может быть лугом или полом пещеры, стеной или женским рукоделием. Фонарик становится бараньей лопаткой. Но есть еще мир незримого: утварь, с которой возится Женщина, мышка, что ловит Кот. И для нас он так же реален.

Жанр спектакля – «импровизация на тему». Все рождается здесь и сейчас. Актеры спорят, советуют, задают вопросы. Сегодня они решили, что придет Корова – животное должно быть полезным. Но в следующий раз, возможно, решат иначе, и вместо нее будет дикий краб или богомол, которых уморительно предлагает в сказку Александр Девятьяров.

Роли распределяют прямо по ходу. Зашла речь о Мужчине – и все указывают на Романа Степенского, самого рослого и мускулистого. Он отнекивается: «Что вы, он дикий, а я цивилизованный!». Но остальные готовы помочь ему в превращении. И, в конце концов, он сдается. Снимает кофту, продевает руку в ворот футболки, садится на корточки, примеряет на себя «первобытность». А потом залезает на дерево и повисает на нем с бананом, довольный и счастливый. Теперь роль ему впору.

«Человек был диким, совсем диким. Он даже не пытался усовершенствоваться, пока не встретил женщину». Анна Ковалева – обаятельная, рыжеволосая. Она возникает из тьмы, как чудо. Потрясенный Мужчина спускается с дерева и приближается к ней. Но нужно суметь подняться до нее – ведь Женщина стоит, а Мужчина пока на корточках. Но тут он распрямляется – подстать ей, а потом легко подхватывает и уносит ее на плече. Все тонкости взаимоотношения мужчины и женщины – в нескольких жестах. Этот подтекст нравится взрослым зрителям.

Женщина выбрала сухую пещеру, и они с Мужчиной поселились в ней. Завели свой порядок, распределили роли. Мужчина учится разжигать огонь. Женщина вести хозяйство. А вокруг – дикий лес. Он возникает с помощью театра теней. Актеры лежат на полу, и в темноте видны только тени их рук на освещенной стене. Они качаются, как деревья на ветру. А затем появляются силуэты животных: лошади, собаки, кота. Они совещаются, не будет ли беды от огня и не нужно ли пойти к людям. Но как только решение принято, тени исчезают, словно ветер развеял их.

В спектакле нет музыки в ее привычном смысле - исполняемой инструментами. Шум ветра, скрип деревьев в лесу – все это рождается тут же. Артисты сами создают и музыку. Мелодии сплетаются, переходят друг в друга, звук становится танцем. Вот Конь подходит к сену. Он замечательно изящен – настолько, что остальные могут воскликнуть: красавец! Денис Баландин высок и строен, и Конь его действительно хорош. Пока он ступает осторожно. Шаг, еще один. Цок-цок. Но постепенно ритм нарастает, и вот он кружится в быстром и темпераментном танце. Танце восторга обладания сеном!

Но день закончен. Мужчина и Женщина ложатся спать. Он сажает ее на колени, и только хочет накрыть одеялом, как Собака начинает скулить. Женщине жаль ее, и она берет ее к себе. Мужчина недоволен, он снова собирается укрыться, но тут к ним подходит Конь. Он перебирает копытами и жалобно ржет. Женщина впускает и его. Тогда Корова с криком «что я, не зверь, что ли?» ныряет под одеяло сама. Так они и спят – одной большой семьей. Спят беспокойно: то Коню что-нибудь приснится, то Собаке, то Женщина перетянет одеяло на себя – но это картина поистине трогательного единства.

Многое в спектакле решено через жест. Сигрид Стрем Рейбо верна себе – в дипломном спектакле этого года «В чужом пиру похмелье» она «дописывала» Островского с помощью пантомимы. Пантомима есть и здесь: в сценах ночи и пробуждения. Мы видим, как обитатели пещеры поднимаются. Женщина «умывается» и «умывает» Мужчину, с головой опуская его в «лохань». Конь делает зарядку. Собака утаскивает ботинок и с удовольствием грызет его, а Мужчина ищет этот ботинок, но когда находит… только треплет Собаку за ухом. Они любят и понимают друг друга. Но понимание пришло не сразу. Они долго привыкали к своим новым ролям. Собака – стеречь пещеру. Конь – возить мужчину на охоту. Корова – давать молоко людям. Но теперь в пещере - свой уклад, порядок!

И однажды… приходит Кот. Он не пришел сюда с другими, потому что не готов быть ни другом, ни слугой. Их покорность для него – глупость. И все-таки – очень хочется иногда приходить в пещеру, греться у огня... Но сделать это уже не так просто. Он заглядывает Женщине в глаза, но это не действует. Притворяется плачущим - и это не помогает. И тогда… «Ты очень умная и очень красивая женщина. Ты не должна быть жестокой даже к коту» Обычная лесть – вот оружие, которым Кот завоевывает право на договор.

Кот умен и ловок и, конечно, его похвалят. Тогда он войдет в пещеру, достанет молоко из холодильника и ляжет, щелкнув воображаемым пультом от телевизора. Его беззаботное счастье продлится недолго. Ведь Мужчина и Собака не заключали с ним договор. И потому, если Кот не станет ловить мышей, в него полетят чьи-то сапоги. А если он не будет ласков с ребенком, Собака загонит его на дерево. Но Кот будет ласков, всегда, всегда, всегда – если только ребенок не слишком сильно потянет за хвост.

Мир людей – порядок, мир Кота – полная свобода. Но Кот и Человек могут быть вместе. Если захотят понять друг друга.

Ольга Бычкова

Спектакль поставлен при содействии Союза театральных деятелей РФ в рамках Программы государственной и общественной поддержки театров для детей и подростков под патронатом Президента Российской Федерации при поддержке Министерства Культуры Российской Федерации.

Также в рубрике: «Курс на жаркие страны!»