Три женщины и один Лазарь
Спектакль Алексея Золотовицкого по роману Марины Степновой
23.12.2023
Алексей Золотовицкий поставил «Женщины Лазаря» на сцене РАМТа в феврале 2023 года – спустя 11 лет после того, как одноименный роман Марины Степновой «засветился» в шорт-листах крупных литературных премий, возглавил книжные рейтинги и полюбился самым разным, даже далеким от современной литературы читателям.
Главные героини спектакля – женщины Лазаря Линдта, гения в мире точной науки: ученого-физика, создателя атомной бомбы. В глобальной истории женщины останутся спутницами академика Линдта, но как спутник Лазарь проникает и в их собственные истории: восемнадцатилетним влюбленным студентом, нелюбимым мужем, тем-самым-легендарным-родственником, о достижениях которого говорят шепотом за спиной близких. Лазарь Иосифович, окруженный ореолом гениальности и славы, для всех трех женщин невольно оказывается испытанием.
Тема испытания и предрешенности судьбы обозначена уже первым режиссерским решением. Героини помещены в заброшенный балетный класс, зеркала которого затуманены налетом старины. Три актрисы, как заведенные марионетки, механически выполняя балетные релеве и плие, знакомят зрителей со своими персонажами: есть, мол, такая замечательная Лида-Лидочка-Леденец Линдт (Антонина Писарева), есть ее не по-советски моложавая бабушка Галина Петровна (Нелли Уварова), есть Маруся Чалдонова (Анна Ковалева) – женщина, которая первой приютила в своем доме молодого академика.
Актерский ансамбль – то, ради чего этот спектакль можно смотреть несколько раз. Актрисы воплощают образы трех героинь из разных периодов жизни Линдта, но при этом существуют на сцене как единое целое, распадаясь на множество разных голосов, судеб и воспоминаний. В некоторых сценах они выступают в роли рассказчиц, мгновенно перевоплощаются в собеседников-мужчин и других женщин и снова возвращаются к образам женщин Лазаря. Такая постоянная смена ролей оставляет некий зазор для взгляда со стороны на развитие героинь, для эмоционального вовлечения в спектакль, для сочувствия, сопереживания и размышления.
Маруся Чалдонова в своем желтом старинном платьице и изношенном фартучке с материнской нежностью и открытостью принимает все испытания судьбы и без сожалений расстается с мечтами. Она – существо из прошлого Лазаря: бытует в хронотопе двадцатого века, заботясь о муже-академике и привечая сиротку (в образе юного гения – хрупкая Антонина Писарева).
Теплая и спокойная Маруся Анны Ковалевой, как и все остальные героини спектакля, нервничает, боится и теряет равновесие, но все свои горести переживает под светом оранжевой кухонной лампы и, протирая старинный кухонный стол, обдумывает решения. Она принимает их как горькую таблетку – покорно и безропотно. Узнает, что не будет у нее детей – постоит перед монастырской иконой и вернется домой к мужу. Война заставит покинуть дом – создаст в эвакуации новый. Маруся с легкостью поменяет домашний наряд на телогрейку и пуховой платок, обмотает родные вещи уродливой прозрачной пленкой и отдаст последние силы аконитам (которые ни в коем случае нельзя путать с лилиями!). В ее домовитости правит балетная техничность и бесповоротная уверенность, достойная физики – единственной страсти названого сына, Лесика Линдта.
В Галине Петровне, холодной и резкой, нет ни капли домовитости ее предшественницы. Зато есть отличный вкус и сибирская износостойкость, присущая таежным цветам. Галочка, уж так сложилась ее судьба, для академика Линдта сама является неодушевленным «цыветком» – молодая супруга лишь «отражает» красоту первой любви, Маруси Чалдоновой. Крупицы же ее собственного счастья заключаются в редких, дефицитных вещах, в блеске дорогой машины, в бордовом кожаном диване, в пиджаке мужа, навеки заключенном в самый дальний шкаф.
Героиню Нелли Уваровой сложно разглядеть через яркие костюмы и иронично-тягучие реплики: красное платье, насмешки над Линдтом, его прошлым и будущим всегда на пару секунд сопровождаются робким оскалом, хаотичными движениями и яркими показными подражаниями. Галина – хозяйка редкого флакончика духов, со вкусом собранной в антикварных магазинчиках обстановки квартиры, химической лаборатории. Но на свой дом, на свою судьбу, на свое счастье ей не хватает холодной и расчетливой уверенности, которой она кичится, даже когда готовит хлеб на кухне или растворы в химических пробирках.
Роскошная жена академика ЛазарьЕсича удивляет мгновенными перевоплощениями: она может в одной сцене говорить с хрипотцой и ненавистью, как и полагается настоящему «монстру», но при этом за секунду превращается в Галочку Баталову помоложе, которая с искренними наивностью и восторгом мечтает о доме и тихом семейном счастье. В романе ее превращение в Галину Петровну описано единожды, но в динамике и деталях – автор препарирует страхи героини, как на приеме у психолога. А спектакль, в котором Галина то облачается в безликий серый костюм и ругает непутевую внучку, то примеряет длинную рыжевато-русую косу и говорит о призраках настоящей любви, наталкивает на мысль о том, что человек, поставленный в позицию жертвы, мгновенно превращается в тирана и угнетателя.
Наивность и несобранность внучки, так похожей на гениального академика, вносят в ее ослабленную душу семена смуты, которые вдруг прорастают властным голосом, приказным тоном и неуверенными быстрыми взглядами. Лидочка наследует одаренность своего дедушки, страхи бабушки и домовитость названой прабабки. Талант младшей Линдт – это балет, в ее случае технически точный и создаваемый без любви. Но беззащитно хрупкая героиня Антонины Писаревой в нежно голубом платьице сама по себе и есть любовь. Детская, наивно-юношеская трогательность внучки-Лидочки добавляет во все ее сцены оттенки нежного чувства: Лида примеряет огромный пиджак академика, ласкается к бабушке, с детским упорством упрашивает Галину Петровну открыть окно в машине...
Лидочка есть воплощение того типа женской любви, которой не было (и не могло быть) в Лазаре: сначала хамоватом гордеце, затем – в полубезумном профессоре. Поэтому Линдт, который в свою очередь оставляет девочке в наследство проклятую одаренность, в представлении своей внучки кажется одиноким и неповзрослевшим. Надевая очки и куртку деда, Лидочка – Антонина Писарева как будто бы оставляет за скобками все человеческое, а образ строит на сочетании высокомерия, безнаказанной иронии и вседозволенности, которая с годами все больше портит характер академика.
Если Линдту и его семье в романе «все позволено», то в спектакле эта вседозволенность ограничивается сценографией Софьи Егоровой – ловким движением рук женщины Лазаря открывают перед публикой уголки своих воспоминаний и бережно сохраненные приметы собственной жизни – старинные кухонные шкафы, массивные досоветские столы, гдровские комоды, лампы с оранжевыми абажурами. Когда они рассказывают о счастье, то погружаются в мир мелких уютных деталей. Когда говорят о горе, остаются наедине с холодным балетным классом, а над их головами тикает неоново-зеленый счетчик, отсчитывающий не только годы жизни, но и секунды до атомного взрыва.
«Властитель судеб» Лазарь, которому в истории о трех поколениях его женщин отказывают в праве получить тело, остается на сцене загадкой и бесплотным образом. О Линдте рассказывают через призму женских воспоминаний: он становится то единственным и немного нелепым сыном Маруси, то неотвратимым роком Галины, то забавным проклятием Лидочки. Память о нем как о создателе атомной бомбы, которая разрушает хрупкий мир человеческого счастья, для героинь не важнее мелких деталей родной кухни, холодного блеска химической лаборатории и сероватой отстраненности балетного класса. Он появляется в сочетании образов, в интерпретации интонаций и слов о любви, в кульминации – сцене взрыва бомбы, которая дарует ему власть, но отбирает у его женщин жизнь, любовь и свободу. Когда героини ищут счастье, они волей-неволей соприкасаются с мощной, словно электрический заряд, фигурой академика Лазаря Линдта, преломляются в лучах его гениального света, проходят через него, как через сканер или фильтр.
И если Маруся Чалдонова и Галина Петровна уже знают, в чем заключается секрет их счастья, то Лидочке его только предстоит постичь. А он в том, чтобы заново обрести дом, обставленный с педантичностью Галины Петровны, свободу, которую академику Линдту даровала власть гениального ума, и любовь, с которой Маруся Чалдонова правила в своей семье и собственную жизнь. Героини повторяют на сцене фразу из «Распада атома» Георгия Иванова: «Женщина, сама по себе, вообще не существует. Она тело и отраженный свет». Но с началом легендарной цитаты – «С моей, мужской точки зрения... Впрочем, точка зрения может быть только мужская. Женской точки зрения не существует...» – героини спектакля явно не соглашаются, превращая все действие в женскую интерпретацию истории жизни Лазаря Линдта. И всего окружающего его «человечества».
Нина Дымченко
