Детскому сердцу в такт

«Мастерская инсценирования: большая литература для большой сцены»

19.04.2023

Значительная часть пути для участников образовательного проекта «Мастерская инсценирования», стартовавшего в РАМТе в сентябре прошлого года, пройдена. На финишную прямую вышли лишь четыре творческих тандема «драматург+режиссер», за плечами которых предварительный конкурсный отбор, специализированные учебные семинары, лекции с участием экспертов и, конечно, несколько месяцев плодотворной работы над инсценировками выбранного ими материала. 23 января 2023 года на камерных сценах театра состоялись финальные показы эскизов потенциальных спектаклей для семейного просмотра, где к дискуссии жюри подключилась и зрительская аудитория.

Работа лаборатории началась с инсценировки материала совсем не для утреннего просмотра – «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой, написанных в жанре магического реализма. Сотрудничество режиссера Филиппа Гуревича и драматурга Марии Малухиной уже вылилось в один рамтовский хоррор-хит «Василисса». На этот раз их творческий дуэт, оставаясь верным своему авторскому почерку и любви к полифонии и мистике, подготовил эскиз страшной от и до сказки. Книжная сага о выживании детей в период разгара сталинских репрессий, а затем Великой Отечественной войны сжата до одного из самых жутких эпизодов – блокады Ленинграда. Без всяких предисловий в едва освещенном пространстве Черной комнаты возникает очередь из безликих «силуэтов», с которых буквально сыпятся остатки жизни, а еще надежды заполучить последний калачик с витрины булочной. Среди этих изможденных голодом теней один лишь Шурка (Владимир Зомерфельд) жив по-настоящему. Его детская наивность и взращенное идеологией чувство безусловного патриотизма не дают оторвать восхищенного взгляда от проезжающего мимо боевого самолета, заставляют искренне радоваться отправке дяди Яши на фронт и вместе с сестрой Таней (Татьяна Матюхова) и братом Бобкой (Александр Девятьяров) не замечать в метре от себя рыдающую тетю Веру (Виктория Тиханская). Однако очередь в булочную становится местом, где начинается разрушение детских иллюзий Шурки: разговоры взрослых о ситуации на фронте и в блокадном городе, пустые прилавки и, наконец, смерть человека от голода.

По словам режиссера, при работе над инсценировкой постановочная группа стремилась «понять, каким ключом можно "вскрыть" такие непростые тексты про страшное для нашей страны время, а также исследовать, как дети пытаются это осмыслить, прочувствовать и придать происходящему фантазийную форму, когда уже невозможно смотреть обычными глазами». Вторую задачу в рамках эскиза постановщики выполнить не успели, делая акцент исключительно на бытовых событиях повествования. Так, они познакомили неподготовленную публику с основными героями, не касаясь перемещений детей в воображаемый мир, предусмотренный автором книги, и воссоздали общую атмосферу пятикнижия. Ключ к постановке материала, кажется, Филиппом Гуревичем был найден: «Мы не делали его более детским и легким, следуя в первую очередь духу книг». Итоговая режиссерская формула: гнетущее звуковое сопровождение с мрачно звучащими фрагментами из произведений Генри Пёрселла и Дэвида Боуи, пугающая визуальная эстетика образов исключительно всех персонажей, карикатурность интонаций и пластики актеров.

Если визуальная эстетика передана максимально, то удалось ли перевести в театральный формат фабулу книги? Как оказалось, при обсуждении предположения зрителей о сюжете кардинально разнились – что, вероятно, явилось причиной ограниченного сценического времени, выделенного на эскиз. Был также поднят вопрос: должна ли целевая аудитория потенциального спектакля иметь хорошую историческую базу, чтобы воспринимать этот материал? Оказавшийся в зале школьный учитель высказал мнение, что «ребенок младше 12 лет не поймет его даже при комментированном просмотре, но это точно необходимо ставить, детям не хватает такого серьезного и взрослого спектакля [на эту тему], требующего размышлений». В конце дискуссии драматург и режиссер рассказали, что большая часть событий готового спектакля будет происходить в волшебном, ирреальном мире, создаваемом детьми в период переживания тяжелых для них событий, а не касаться фактической истории блокады Ленинграда. Он также будет включать различные флэшбеки, проливающие свет на прошлое юных героев.

Второй эскиз «Королевство кривых зеркал» подарил возможность зрителям перенестись в фантастический мир известной детской книжки Виталия Губарева, закрепившийся в памяти целых поколений благодаря одноименному советскому фильму. Однако в театральной версии драматурга Марии Огневой и режиссера Тимура Шарафутдинова прослеживается влияние совсем другого явления киноиндустрии – американского сериала ужасов «Очень странные дела», вдохновившего создателей эскиза на существенную переработку исходного текста и написание инсценировки с эффектом «разрыв шаблона». Нескладная девочка-подросток Оля (Людмила Пивоварова) переживает муки выбора: дружба с хорошим, но скромным Сашей (Алексей Веселкин-мл.) или самой популярной в школе компанией? Ситуация типичная, а вот ее последствия нет: нескончаемые насмешки сверстников заставляют девочку оттолкнуть своего друга-лузера и в прямом, и в переносном смысле, – Саша неожиданно оказывается в мире Зазеркалья, где его тут же арестовывают.На его поиски по ту сторону зеркала отправляется и Оля, которой помогает ее отражение Яло (Дарья Затеева).Уже эти сюжетные повороты рифмуются с хитом успешных шоураннеров братьев Дафферов, которые по иронии судьбы являются близнецами. Увлечение постановщиков постмодернистскими рифмами проявилось и в решении перенести действие в условные 1980-е (время действия сериала): на героях джинсы клеш с высокой талией и цветастые рубашки, а подкрепляют ретро-атмосферу мелодии советской эстрады.

Может ли подобная стилизация привлечь юного зрителя, родившегося в эпоху цифровой революции? Режиссер эскиза привел пример из собственного опыта, укрепившего его идею срифмовать «Королевство» со знаменитым сериалом: «Я разговаривал с восьмилетней племянницей, она смотрела его и восхищенно делилась впечатлениями. Для меня и людей более старшего возраста это ностальгическая энергия, а для ребенка – интересный мир и сказочное время, о котором он ничего не знает и не понимает. В этой синергии есть важная связь поколений и шарм». В то же время режиссер признался, что большой спектакль видится ему как трансмедийный и интерактивный продукт, где большую роль должны играть гаджеты как инструмент погружения в параллельную реальность. Худрук театра Алексей Бородин в рамках обсуждения акцентировал внимание на необходимости четко определить «способ работы артистов», который в эскизе разнился, и выработать расплывчатые на данный момент правила игры в мире Зазеркалья. Схематичность работы привела к тому, что зрители отмечали, в первую очередь, удавшиеся комичные моменты: шаржевого стилягу в исполнении Антона Савватимова, аналогию с ТВ-шоу «Кривое зеркало» в сцене королевы – Веры Зотовой и заминку с переодеванием, в которой Алексей Веселкин-младший неожиданно раскрылся как замечательный комедийный актер (прямо сейчас отложите чтение и откройте выложенную запись эскиза по ссылке в конце статьи, тайм-код 15:30).

В мир не ирреальный, но не менее волшебный погрузил зрителей третий эскиз – «Томасина» по одноименной повести Пола Гэллико. Камерное пространство Черной комнаты превратилось в американский городок, где проживает ветеринар Эндрью Макдьюи (Алексей Мясников) вместе с маленькой дочерью Мэри (Александра Розовская), а также другие обаятельные герои. Каждый день врач занимается лечением животных, иногда прибегая к крайней мере – усыплению отживших свой век питомцев, о чем его окаменевшее после смерти жены сердце не переживает. К любимой кошке его дочери Томасине (Мария Рыщенкова), с которой девочка ни на минуту не расстается, Макдьюи относится ревностно, если не с презрением. О волшебной силе любви, способной победить жестокость и смерть, очень осторожно, не уходя, по словам Алексея Бородина, в сторону сантиментов, рассказывают режиссер Аля Ловянникова и драматург Оля Потапова. Звери здесь способствуют духовной трансформации человеческих персонажей и их примирению. Эскизу удается выдержать баланс между «софтовостью», приправленной добродушным юмором и харизматичной кошачьей иронией, и драматической линией повествования.

Отодвинув в сторону все сомнения, артисты согласились взять в руки кукол, играя и за людей, и за звериных персонажей. Эту задачу усложнило то, что в рамках эскиза близость отношений хозяев с их питомцами была усилена с помощью вербализации последних, что принципиально изменило правила игры внутри истории, предполагаемой постановку на Большой сцене. Существенная часть оригинального текста приходится на повествование от лица Томасины, в спектакле же в целях зрелищности предполагается расширение сюжетных линий. «У меня продуманы линии взаимодействия каждого хозяина со своим питомцем, – рассказала драматург. – Такой ход позволяет вместить все обилие мыслей и тем, которые есть в книге». Но и эскиз не был скуп на развитие сюжета: публика увидела и семейное утро в доме Макдьюи, и обычный будний день обитателей городка, полный эмоциональных переживаний, и даже остросюжетную вылазку его маленьких жителей на поиски Рыжей Ведьмы.

В завершение дня на Маленькой сцене был представлен подростковый материал – «Битвы по средам» американского писателя Гэри Шмидта в постановке режиссера Ивана Пачина (драматург Полина Коротыч). Что может сблизить отечественного юного зрителя с американским школьником, живущего в 60-х годах прошлого века? Как оказалось, общие проблемы, которые остаются даже когда эпохи и география меняются. В этом эскизе семиклассник Холлинг Вудвуд (Вячеслав Копейкин) борется против совершенно не сказочных противников: задир-одноклассников, равнодушных родителей и…Шекспира. А от них не спрятаться в альтернативной реальности. Излить душу герой может только нам, зрителям, для чего постановщик использует любопытный прием онлайн-трансляции крупных планов.В моменты обращения Холлинга к публике густонаселенный героями эскиз стремительно сужается до трогательного моноспектакля: грубоватый и незрелый, на первый взгляд, мальчик под непредумышленным влиянием учительницы (Диана Морозова), каждую среду заставляющей его читать и анализировать творения великого английского писателя, раскрывается перед нами как тонко чувствующий, думающий человек с хорошими творческими задатками.

Самый продолжительный эскиз мастерской не утомил даже в конце дня, найдя искренний отклик у современных зрителей. И дело не только в интересных режиссерских и актерских находках или исторических перекличках, хотя образ диктора новостей в исполнении Олега Зимы наверняка войдет в рамтовскую коллекцию незабываемых эпизодических ролей. Создатели эскиза подготовили не первые сцены книги, а дайджест, позволяющий уловить полноценную концепцию будущего спектакля. Профессор РГИСИ Наталья Скороход, возглавившая семинар Мастерской, отметила объем проделанной работы над книгой по созданию оригинальной театральной версии, «не противоречащей эстетике и этике автора». При этом драматург обратила внимание на некоторый диссонанс в способах существования актеров.

Пять месяцев работы в сотрудничестве с Литературным институтом им. А.М. Горького. Четыре творческих тандема, дошедших до финала. И недавно объявленный результат: в будущих сезонах ожидается сразу три премьеры спектаклей для семейного просмотра – «Ленинградские сказки», «Томасина» и «Битвы по средам». Кто из них завоюет сердца юных зрителей, покажет время.

Р.s. Запись эскизов мастерской, а также лекции в рамках ее образовательной программы смотрите по ссылке.

Полина Захаренко

Фото Марии Моисеевой