Ураган реформ Петра Великого

Лекция Евгения Анисимова к спектаклю «Последние дни»

15.04.2018

Петр I – герой спектакля РАМТа «Последние дни» – одна из наиболее спорных исторических фигур. Что послужило толчком к реформам Петра? Каковы были их особенности? И как вообще формировалась система государственной власти в Петровской России? Ответы на эти вопросы зрители РАМТ получили на лекции, состоявшейся 30 марта в рамках образовательной программы к спектаклю «Последние дни». Об авторитаризме в эпоху Петра I рассказал профессор Департамента истории НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Евгений Анисимов.

«Я всю жизнь занимаюсь историей  XVII века, но к Петру возвращаюсь каждый раз: есть в нем что-то гениальное. Но с гениями очень сложно иметь дело. Моя книга "Петр Первый: благо или зло для России?" – это диалог между сторонником Петра и его противником. Диалог, который не имеет конца. Дело в том, что Петровская эпоха оборвалась, как спектакль. Все закончилось, а ты продолжаешь рефлексировать. Для меня ни одна личность не имеет такой сложной природы, как Петр, и в этом удовольствие исследователя».

Что было до Петра?

XVII век известен как время традиционного русского самодержавия. После Смуты была создана сложная система государственного управления с прочной связью между властью и обществом. Основой этих взаимоотношений стала земля. Земский собор выбирал русского царя, бояре давали деньги и собирали войска. Во время заседаний учитывались интересы всех представителей элиты, существовала система сдержек и противовесов. Однако с приходом Петра все изменилось.

Что изменилось с приходом Петра к власти?

Петр I был выбран на Земском соборе в апреле 1682 года. Однако из-за Стрелецкого бунта произошел передел власти, и к управлению государством привлекли его сводную сестру Софью. Это событие – по сути, кровавая расправа – произвело ужасное впечатление на молодого Петра, с детства у него начинают формироваться определенные страхи. Он не доверяет боярам, которые остались ему верны лишь в количестве двадцати человек из ста. Россия, Москва и даже отчасти весь русский народ становятся для него враждебными. Корни его неоднозначных реформ кроются в ненависти к настоящему и прошлому, в котором он вырос. К тому же он становится опальным царем, выброшенным из традиционной системы воспитания: живет в Преображенском, не получает систематического образования, которое получали все цари. Молодого Петра привлекает модель западного существования, основанного на личном успехе, прагматизме, ценностях протестантизма. Он уезжает за границу – чтобы понять, почему там жизнь лучше, чем в нашей стране.

На вопрос слушателей о том, какая модель развития присуща России, лектор ответил: «Всегда очевидной была инертность русского общества: нашему народу и армии свойственно терпение. Лермонтов описывает Бородинский бой, во время которого ликует француз, а у нас молятся. Наши генералы призывали быть стойкими: стоять и умирать. У нас – прежде всего спокойствие и неспешность. Раз сказали – надо делать, ну а если не получится, то тогда уже подумают, придумают, обманут, иными словами, выкрутятся, как Иванушка-дурачок в сказке».

Где ограничивалась власть императора?

Петр Первый был, прежде всего, мечтателем, государственным романтиком. Он осознавал, что некие преобразования необходимы, но внедрял ценности, не всегда соответствующие русскому менталитету. Сначала он интересовался техническими достижениями Европы. Но оказалось, что залог успеха не в технике, а в общественном строе. Русский самодержец познакомился с голландской демократией и решил, что основой будущего процветания России будет… его воля. По мнению Петра, нам не нужны были демократические институты. Все, что необходимо, это знать общество, которым ты управляешь.

Стрелецкий бунт стал мощным толчком к запуску реформ. Преобразования были жесткими и бескомпромиссными. Для Петра I имела значение символика: борода, одежда, образ жизни, поведение и привычки – все заключало в себе ненависть к прежней системе, для которой он был как бастард. Он переносит столицу, потому что Москва ассоциируется у него со стариной и ужасом. Санкт-Петербург Петр строит на отвоеванной шведской территории. Дерзкий поступок, который не мог остаться незамеченным на мировой политической арене.

Петр был обладателем абсолютной власти. В отличие от датского короля, союзника России в Северной войне, он менял свои планы, не согласовывая их с какими-либо политическими институтами вроде парламента. В стране воцарился настоящий террор. В действительности, начала работать концепция «progress for violence» или «бей русского – часы сделает». Однако без личного контроля Петра даже часов изготовить не получалось. Начала действовать система доносов и шпионажа. Земский собор не прошел стадию формализации, подобно бюрократическим институтам на Западе. Петр верил в силу закона, инструкций и регламентов. В основу власти легла немецкая система бюрократизма. Единственный документ, которого не было в стране – это бумага, ограничивающая власть императора.

Какой стала Россия?

Усилился разрыв между государственной структурой и обществом. Все демократические элементы в системе авторитарной власти были фиктивными. Вопросы, которые выносились на обсуждение, решались до этого в частном порядке среди «своих». К тому же была преобразована система наследования. Царь сам назначал себе наследника и мог передумать. Право государя назначать приемника – высшее проявление самовластия, которое может быть оправдано разве что воспитательным моментом по отношению к наследнику престола. Самодержавие Петра тесно слилось с идеей империи, что отразилось в подражании римским обычаям и системе власти. Гербы Ватикана и Санкт-Петербурга также походили друг на друга: на одном скрещены ключи от рая, на втором –якоря. В центре красуются шишка – символ папской власти и, соответственно, императорская корона – символ самодержца.

Петр I развивал экспансию в отношении Индии, Мадагаскара, Персии. С какой целью он хотел заполучить новые земли, если у нас пустовали свои неосвоенные пространства? Император считал, что все должны бояться России. Ее и боялись – голландский  дипломат тех лет говорил, что такую страну хорошо иметь партнером, но не соседом. Тенденция подавлять политический мир силой в очередной раз утвердила прочность и основательность российского самодержавия. Право править без права давало необъятные просторы для действия и в тоже время обезоруживало власть. Попытки свержения монарха, как мы увидим в истории, впоследствии будут успешными. Все действует согласно простому закону: если нет сложившегося института власти, то государственный переворот рано или поздно свершится.

К слову, Екатерину Вторую Евгений Анисимов считает не менее интересной личностью, чем Петр Первый. Недаром они оба названы Великими: «В истории, главным образом, интересны люди, а не факты. Если бы она сейчас вошла к нам, то было бы интересно поговорить. Ведь перекличка во времени есть всегда: мы все –  звенья в исторической цепи, которая непрерывна. В свою очередь близость с людьми истории делает наш мир богаче. Допетровские люди многие проблемы понимали и многое делали, но, когда подул ураган реформ, все, что было до Петра, показалось мелким. Его решения стали для нашей истории точкой бифуркации*».

p.s. Последнее мероприятие в рамках проекта – встреча с режиссером и артистами спектакля «Последние дни» – состоится 18 апреля в 19:00. Она пройдет в Государственном музее А.С.Пушкина по адресу: Москва, ул. Пречистенка, 12/2. Информация о регистрации – по ссылке. http://ramt.ru/news/news-831/#.WtCvh0xuKcw

Полина Острижная

*Точка бифуркации – смена установившегося режима работы системы (Лебедев С.А. Философия науки: Словарь основных терминов. М: Академический проект, 2004.)