«Пятнадцатилетних даже государство признает уже взрослыми людьми. Им выдают бумажку, что они взрослые. А вместе с ней призыв – ведите себя, как взрослые! А ведь еще много лет спустя спрашиваешь себя – какая я, почему я такая? Наш спектакль о том, почему мы именно такие». Яна Лисовская, режиссер

Сцена из спектакля

Спектакль «FSK16» - режиссерский дебют Яны Лисовской в России, премьера пьесы Кристо Шагора в нашей стране, первый после долгого перерыва спектакль РАМТа о подростках и для подростков, дебют в главных ролях вчерашних студентов ГИТИСа Александры Розовской, Марии Туровой и Виктора Панченко.
Молодые актеры и режиссер относятся к своему делу как к служению, расценивают его как послание юным зрителям, а также их взрослым родителям.

Я.Лисовская: Как только начинаешь думать об этом, толпа неприятной молодежи, курящей и громко разговаривающей на улице  превращается в отдельных людей, у каждого из которых своя судьба и боль, ужасная боль. Уже в 18 лет пережить войну, потерю брата, страшные разборки с ножами, единожды солгав, единожды преступив. У них грани морали размыты этой жизнью. И не потому, что они такие подлые. А потому что, возможно, в жизни одного ребенка насилуют его сестру. И он несет в себе вину за то, что не вмешался, не смог ей помочь. Или у девочки возникает желание никого не любить, никого не впускать  в свою жизнь, потому что это дико больно. Потому что любимые уходят из жизни, а остаются страшные раны.

Кирстен – Александра Розовская, Фиген – Мария Турова

М.Турова: Хочется, чтобы зрители – не важно, какого возраста – такого же, как мы, старше или младше – видели происходящее на сцене, и у них не возникало бы желание совершать насилие, делать больно другим. Хотелось бы, чтобы они поняли, что тем самым делаешь в сто пятьдесят раз больнее себе.

А.Розовская: Когда у ребенка проблемы в семье, тяжело и стыдно признаться в том, что у тебя что-то плохо, зная, что у другого все  хорошо. Тяжело тем же родителям рассказать, что есть проблемы с друзьями, а друзьям – что с родителями.
А, посмотрев спектакль, понимаешь, что ты не один. Что у каждого из героев есть проблемы, и абсолютно такие же, как у тебя.

Несмотря на столь гуманную направленность спектакля, проблемы в нем поднимаются самые серьезные. Важно, что о них напрямую ни слова не сказано, морализаторством спектакль не грешит. На сцене разыгрывается конкретная история, анализируя которую и вспоминая свой собственный опыт, приходишь к осознанию ключевых проблем взросления, общения, осознания своего места в мире.

Стипе – Виктор Панченко, Фиген – Мария Турова

В.Панченко: Мой герой часто ходит в кинотеатр, это его мир. Стипе замкнутый, живет обособленной жизнью, ему трудно общаться с окружающими.
В нашем спектакле заявлена огромная проблема – общения. Как подступиться к другому человеку, как ему что-то сказать? Да и говорить ли вообще?
Подросткам, трудно общаться между собой. И самое главное, мне кажется, трудно общаться с родителями. Родители сами редко разговаривают со своими детьми. Они когда-то нашли в своей жизни ответы на свои вопросы и успокоились.

Им сложно воспринять новые вопросы, которые задают их дети, искать на них ответы, что-то объяснять. И, к сожалению, подростки ищут выход сами  – кто-то в кино ходит, кто-то начинает курить…

Кирстен – Александра Розовская

А.Розовская: В пятнадцать тебе кажется, что ты уже не ребенок, но за взрослого тебя никто не считает. И начинаются конфликты с окружающим миром, с собой. В этот момент, если нет поддержки – родителей ли, друзей – человека может унести не в ту сторону. В этом и есть корень проблемы нашей истории.
Когда ты находишься в несогласии с самим собой, легче убежать от проблемы, нежели ее конкретно сформулировать и найти какой-то выход. Моя героиня Кирстен не решает проблему. Она говорит: «Отношения – не проблема для меня». А на самом деле ей внутри больно, и она обманывает саму себя.
Отчего человек совершает плохой поступок? Проблема внутри него. И если ее вовремя заметить и помочь человеку избавиться от комплексов, объяснить ему, что все через это проходят, тогда можно многих ошибок избежать.

Кирстен – Александра Розовская, Стипе – Виктор Панченко

Я.Лисовская: Кирстен остается в финале одна. И наступит ли там какое-то раскаяние, какой-то перелом – это большой-большой вопрос. Но, то, что это поворотная ситуация в ее жизни – безусловно.

Конечно, героям сочувствуешь. Но, выходя из зала, думаешь почему-то не о них, а о себе, о своей истории. В памяти всплывают давно вытесненные на периферию сознания страхи, болезненные воспоминания, начинаешь перебирать свои собственные победы и поражения в битве за уверенность в себе, за свою нишу в окружающем мире. Эмоционально это тяжело, но приходишь к осознанию чего-то очень важного лично для тебя.

Я.Лисовская: Меня удивляет реакция другого поколения, взрослых людей, которые пришли на спектакль, чтобы разобраться в своем ребенке. А после говорили: «А у меня было такое же». Каждый узнает в этой истории себя, потому что пятнадцать лет – это время постижения своего «я». «Хорошо – плохо», «больно – не больно», «люблю – не люблю» – эти понятия сопровождают человека всю жизнь. Взрослеть-то можно и в пятьдесят, и в шестьдесят – «выходить из своих детских постелек», принимать ответственность за свои поступки, развязывать какие-то узлы, понимать, что жизнь многогранна, что нельзя закрывать в ней двери.

Кирстен – Александра Розовская, Стипе – Виктор Панченко

В.Панченко: Когда мы делали спектакль, пришлось отвечать на вопросы, которые сам себе никогда пытался не задавать, или задавал, но как-то их откладывал. За то время, что мы репетировали, многое изменилось в жизни и внутри меня. И мне кажется, самое важное, что мы в себя заглянули, увидели свои страхи, боль, комплексы и все, что к этому прилагается. Думаю, посмотрев на нас, зрители начнут заглядывать в себя тоже.

Несмотря на то, что артистам, может быть, не очень просто играть спектакль, а зрителям не очень просто его потом обдумывать, разрешается эта история все равно на какой-то светлой ноте. Как говорит Виктор Панченко, в конце спектакля «испытываешь перерождение, ощущаешь сочувствие по отношению к героиням и, любовь в глобальном смысле – к ситуации, к подросткам, к людям вообще».

Мария Рузина