Детские спектакли о взрослом

В РАМТе стартовал новый сезон образовательного проекта «ТЕАТР+»

30.10.2017 

21 октября в РАМТе состоялось открытие нового сезона Молодежного образовательного проекта «ТЕАТР+». В ходе первой дискуссии проекта был рассмотрен феномен «детских спектаклей о взрослом», в которых затрагиваются темы смерти, войны и лишений. На вопросы, каким образом ставить такие спектакли и как они влияют на психику ребенка, попытались ответить рамтовские режиссеры Владимир Богатырев и Рузанна Мовсесян, режиссеры театров кукол Наталья Пахомова и Борис Константинов, а также театровед Алексей Гончаренко и психолог Елена Кузьмина. В «недетском разговоре» приняла участие директор РАМТа Софья Апфельбаум. Среди зрителей – полноправных участников диалога – были не только студенты, но и заинтересованные родители, писатели и педагоги.

Разговор начала психолог, доцент Кафедры психологической антропологии Института детства МПГУ Елена Кузьмина, высказавшая мысль, с которой согласились абсолютно все спикеры: говорить с детьми на сложные и тяжелые темы можно и нужно. Не все родители готовы разговаривать на эти темы, многие оттягивают момент беседы, и поэтому вопрос «как?» остается открытым. Именно ему было посвящено больше половины дискуссии.

Борис Константинов, главный режиссер Центрального театра кукол им. С.В.Образцова и один из авторов спектакля о маленькой блокаднице «Ленинградка», рассказал, что у ребенка есть психологическая защита, что его «нужно закалять, а ребенок сам себя защитит». Нельзя предугадать реакцию маленького зрителя, но надо научить его думать на спектакле, получать «прививку от войны», ведь сегодня война происходит повсеместно. Нельзя воспитывать в нем «жизненного планктона», о действительно важном надо говорить театральным языком. Как заметила режиссер Московского театра кукол Наталья Пахомова, которая в «Мороженых сказках» вывела на сцену героев, замерзающих от холода, спектакли про смерть показывают логичное завершение жизненного пути человека. «Шорох» в разговоре на эту тему в основном наводят родители, и им не надо «педалировать» своим опытом. Ребенок может познавать мир через театр, это так называемая обратная проекция, когда посредством спектакля он может что-то пережить. Важно сделать акцент, что от смерти никто не застрахован и что после нее жизнь все-таки продолжается.

Отвечая на вопрос о возможности травмировать психику ребенка при введении тяжелых тем в спектакли, режиссер рамтовских постановок «Кролик Эдвард» и «Леля и Минька» Рузанна Мовсесян затронула еще одну актуальную проблему возрастного ограничения спектаклей. Существующий закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» обязывает театры ставить на афише значок с тем или иным возрастным ограничением, и интервал между установленными границами слишком велик: например, следом за 6+ следует уже 12+. А ребенок шести и двенадцати лет – это два принципиально разных ребенка. И если шестилеткам смотреть сцену, где Кролику Эдварду разбивают его фарфоровую голову, может быть, еще рановато, то детям лет в 8-9 уже можно, но информация на афише указывает на то, что этот спектакль разрешено смотреть с 6 лет, так как по параметрам, установленным законом, он попадает именно в эту возрастную категорию. Поэтому в аннотации к спектаклю театр пишет свою возрастную рекомендацию, на которую очень важно обращать внимание при выборе спектакля.

Недавно опубликованную СМИ информацию о том, что Министерством культуры РФ предложено проверять паспорта при просмотре спектаклей с пометкой 18+, разъяснила директор РАМТа Софья Апфельбаум. Она рассказала, что министерство предлагает вообще отменить 0+, 6+, 12+, 16+ и оставить только 18+, и дать право театрам запрашивать у зрителей документы и, наверное, не пустить – то, чего они сейчас не имеют возможности сделать. Но надеется, что театры никто не обяжет проверять паспорта на входе.

И все же, несмотря на рекомендации театра, родитель должен сам выбирать, на какой спектакль вести своего ребенка – он знает его лучше других. И ответственность за выбор театрального произведения, просмотр рецензий и непосредственно покупку билетов лежит именно на них. При этом они должны понимать об особенностях восприятия искусства детьми разного возраста.

Владимир Богатырев, постановщик спектаклей «Рикки» и «Сказки на всякий случай» в РАМТе, считает – и его, ученика знаменитого З.Я.Корогодского, так учили в ЛГИТМиКе, – что до 6-7 лет ребенок должен ходить в театр кукол, потому что в драматическом театре он не отделяет себя от искусства, а воспринимает спектакль буквально. И если ребенок чувствительный, то ему может стать страшно, и он больше никогда не пойдет ни в какой театр. Только когда он становится способным воспринимать театр как факт искусства, то он и смерть в спектакле воспримет не как буквальную.

Алексей Гончаренко как главный специалист Кабинета детских театров и театров кукол СТД РФ и человек, хорошо знакомый с темой, рассказал, что в Европе возрастное ограничение отдельно взятого спектакля определяется всего лишь двумя людьми: специально обученным педагогом и режиссером. С его точки зрения, такой метод стоило бы применять и в российском театре.

Многие режиссеры признались, что им не очень нравится деление театра на «детский» и «взрослый». Пушкин же не писал сказок для детей. Это были сказки для всех. И проблема нашей страны, считает Владимир Богатырев, заключается в устоявшемся четком делении: дети – это «детишки», а взрослые – это «взрослые». И дело не в том, чтобы показывать детям все спектакли подряд, а в том, чтобы на спектакли детского репертуара ходить и взрослым. Родители, которые отправляют своих детей на спектакль, а сами не идут, это проблема проблем. Елена Кузьмина подтвердила: возрастное разграничение эту ситуацию лишь усугубляет.

Вопросы из зрительского зала добавили особой атмосферы встрече. Животрепещущим оказался вопрос молодой учительницы из школы-студии в Чертаново: «Как эмоционально разбудить ребенка, который каждый день сталкивается с неблагополучием (смерть, неполная семья, лишения)?» На него ответил Борис Константинов: таким детям необходим честный разговор. Так они будут больше уважать педагога. Можно заняться арт-терапией: взять прозу и превратить ее вместе с детьми в инсценировку. При этом ни к чему брать модную пьесу про наркоманию, но и «Репку» тоже не надо. Есть достаточное количество классической литературы, которая для этого вполне подойдет. Очень здорово, что у молодого преподавателя есть внутреннее желание со своими учениками разговаривать. Только надо это делать честно. Елена Кузьмина добавила: «Мы так много говорим сами, что даже не хватает времени их (учеников – прим. ред.) послушать. Нужно дать им возможность высказаться, и не коротко, а подробно! Сначала выслушать, и только потом говорить».

Высказывания из зала – которых на этот раз прозвучало очень много – показали широчайший диапазон тем, волнующих наших зрителей: от правового взгляда на сказки до роли театра в постмодернистском пространстве XXI века. И несмотря на то, что встреча растянулась на 2,5 часа, обсудили не все, что планировали. Вопросы развития современного детского театра, как оказалось, беспокоят многих: не только режиссеров, но и родителей, учителей и даже педагогов будущих учителей. А, значит, разговор не закончен, а только начат. И будет обязательно продолжен театром в других форматах.

Елизавета Стуканова