«Каждый из нас – Смешной человек»

Премьера по Достоевскому в Белой комнате РАМТа

29.03.2022

26 марта состоялась премьера спектакля Владимира Богатырева «Сон смешного человека». Он репетировался больше трех лет и начинался как самостоятельная работа режиссера и артиста. В процессе постановки создателям удалось отойти от стереотипов, связанных с Федором Михайловичем Достоевским, и открыть его зрителю с совершенно новой стороны.

Режиссеру спектакля было важно поделиться открытием произведения классика, разрушающего типичные представления о нем: «Мне показалось, что это как зеркало у Гамлета. Когда он приходит к матери, дает ей зеркало души и говорит: "Ты посмотри". Этот рассказ написан для того, чтобы каждый заглянул [в такое зеркало и увидел], как он живет, зачем живет, кто виноват и так далее. Каждый – Смешной человек, и хорошо бы, чтобы он прошел какой-то путь и открыл Истину. Конечно, это такая бездна, которую осваивать и осваивать: там много философского, такое своеобразное разоблачение цивилизации, человечества в целом, и, с одной стороны, это горько и страшно. А с другой, я здесь обнаружил, что меня очень привлекло – Федора Михайловича ироничного, с непривычной, какой-то хитрой интонацией. Я хотел сбить с него густопсовую "достоевщину", тривиальную и штампованную, но не потому, что мне так захотелось, а потому что я увидел, это здесь есть. Когда он начинал писать, он, оказывается, очень любил Гоголя, и одни из первых его произведений даже слегка подражательны».

Роль Смешного человека в моноспектакле играет Алексей Мишаков. Режиссер считает, что яркая индивидуальность артиста как раз и помогает открыть в тексте ироничного и жизнеутверждающего автора. «С этим писателем я еще не работал, и в этом смысле он непривычен для меня – рассказывает Алексей. – А еще есть много стереотипов в восприятии Достоевского, которые в какой-то момент приходилось отгребать от себя, как льдины. Это страсти, апокалиптичность, мировые глобальные проблемы, которые доводят его героев до абсолютного мрака. Здесь есть о них речь, но он не рассуждает об этих вопросах». В рассказе герой проходит духовное испытание той же силы, что и другие персонажи Достоевского – он даже задумывается о самоубийстве и уже собирается застрелиться, но именно в этот момент ему открывается Истина.

В лицах разыгрывается путешествие Смешного человека не то с Мефистофилем, не то с Ангелом в условный рай. Но это не Царство небесное, как ожидаешь от христианского писателя, а та же самая Земля, просто люди на ней живут по-другому: у них нет зависти и ревности, нет войн, нет болезней, умирают они легко и без сожалений. Они любят и беззаветно принимают друг друга, и так же принимают Смешного человека, не задавая лишних вопросов. Актер вслед за писателем иронизирует над мучениями и самоистязаниями, которые на самом деле не нужны для того, чтобы познать Бога. Тут усматривается параллель с актуальными сегодня философскими идеями, что наслаждения и радости не отдаляют от единения со Вселенной, а наоборот, помогают принять и полюбить жизнь.

«Почему это неожиданное для меня произведение и вступает в противоречие со всем Достоевским? У Федора Михайловича и в том, как это Леша преподносит, есть ирония по отношению к мучениям. Что меня потрясло в рассказе, так это то, что он ни разу не упоминает религию Христа, и когда говорит "надо мучиться, мучиться", он иронизирует, говорит, что, по большому счету, не должно быть этих мук, а если и должны быть, то не муки ради мук, а сострадание и со-понимание беды этой девочки, понимание бед ближнего своего», – подчеркивает режиссер. В абсолютном равенстве всех со всеми и отказе от страданий ради веры усматривается параллель с идеями восточных философов. Это тоже удивительно для автора, за которым закрепилась репутация христианского писателя. «И в "Братьях Карамазовых", и в "Бесах" есть рай. Как себе изобразил рай Федор Михайлович, которого мы знаем [в "Сне смешного человека"]? Почему вдруг песни, хороводы нехристианские, дети общие? Какой-то восточный ашрам», – замечает Владимир Богатырев. Ассоциации с Востоком в спектакле подчеркнуты с помощью реквизита и решения сцен, происходящих в «раю»: рассказывая о жизни в нем, Смешной человек складывает из японских кусудам и цветных драпированных тканей что-то похожее на алтарь буддистского храма.

Люди здесь не знали греха, и ничего не мешало им жить в раю на Земле, пока Смешной человек случайно не развратил их. «Как современного петербуржца» его искренне удивляло, что они могут жить без науки, храмов, религии, и именно его наивные вопросы посеяли в душах сомнение. Когда была уничтожена первооснова единения – доверие, –люди чудесного мира быстро познали грех, и в итоге все стало так же, как и на обычной Земле: войны, непонимание, обиды, ревность. Они помнили о блаженстве и стремились вернуться к нему через знание, которое теперь стало выше чувств, и здесь автор разоблачает одновременно и религию, и науку – стремясь жить только разумом, а не сердцем, люди не смогут построить идеальный мир, к которому так стремятся. «Когда Достоевский писал этот рассказ, он перечитывал "Дон Кихота", – отмечает режиссер. – Там герой говорит, что когда-нибудь наступит время, и мы все должны верить в это, что одна нация будет понимать другую нацию и ничего не будет их разделять, потому что в первую очередь ведь разделяют религии! Борьба их. Достоевский пошел дальше: идеальное человечество ничего не разделяет. Но мы начинаем делиться по религиям, по нациям. Мы разные, но ценность наша одинакова. Единение, которое зависит от каждого, волновало меня в этом рассказе».

В Молодежном театре особенно важно, чтобы тема спектаклей цепляла именно молодое поколение. «Сон смешного человека» призывает осмыслить актуальнейшие вопросы: о ценности человеческой жизни и законах, по которым существует общество и мы в нем, о природе лжи и зависти, о взаимопонимании людей и проблеме инаковости. Один из выводов героя, чрезвычайно важный для разобщенного сегодня общества, – неискоренимость сострадания в человеческой природе. Именно сопереживание беде маленькой девочки, которую играет в спектакле кукла, отсрочило самоубийство героя и стало тем, что, по словам Алексея Мишакова, разрушило его установки: «Как бы он не хотел умереть, он кому-то сочувствует».

Смешной человек напоминает городского сумасшедшего, и в обычной жизни мы могли бы счесть его странным или даже блаженным. Но у него есть цель, ради которой он нашел в себе силы жить, – желание открыть людям Истину. Привычный нам христианский писатель в рассказе «Сон смешного человека» пытается уйти от языка и понятий одного религиозного учения и ищет первооснову всех религий. А, точнее, первооснову общечеловеческого существования вне веры и законов, которые, по мнению режиссера, «возникают тогда, когда нарушается первооснова». Достоевскому важно не разделить, а объединить своих читателей, сформулировав для Истину, которую он видит в завете «люби других как себя» и которая до сих пор не ужилась еще на Земле.

Александра Ерошенко

Фото Марии Моисеевой