Спектакли Товстоногова на сцене ЦДТ

30.04.2023

В 1949 году с разницей в три месяца на сцене Центрального детского театра состоялись сразу две премьеры спектаклей Георгия Товстоногова – «Где-то в Сибири» и «Тайна вечной ночи», поставленные им по произведениям современников. Эти события стали переломными в биографии режиссера.

Товстоногов переехал в Москву из Грузии, где не только случился кризис в его личной и творческой жизни, но и оставаться стало небезопасно. Спустя год он получил предложение от директора ЦДТ Константина Шах-Азизова поставить на сцене Детского театра повесть молодого журналиста Ирины Ирошниковой. С этого момента, по словам Натальи Старосельской, начался его «стремительный, красивый, удивительно мощный взлет к вершинам славы».

С Константином Язоновичем Товстоногов познакомился еще в конце 1920-х. Будучи старшеклассником, он прибился к только что созданному в Тбилиси Шах-Азизовым и Николаем Маршаком ТЮЗу и до своего поступления в ГИТИС успел там освоить несколько театральных профессий. И вот их знакомство, не прекращающееся все это время и выросшее в дружбу, вылилось в два спектакля, благодаря которым о режиссере заговорили столичные театралы.

«Где-то в Сибири» Ирошниковой – история сибирского химического завода в период Великой Отечественной войны. Это книга о быстро повзрослевших молодых людях, вставших к станку вместо ушедших на фронт отцов. Написанная в форме дневниковых записей, повесть с трудом поддавалась инсценировке. В ней не было, по словам Раисы Беньяш, «пылких любовных связей, героической самоотверженности, мнимоглубоких идейных схваток», но были «обиды, неприятности, обман, доверчивые признания. Была жизнь. Самое трудное и простое». И Товстоногов, еще в Грузии искавший живой современный материал, увидел в этом тексте, как говорил он сам, «живые наблюдения, изложенные хорошим литературным языком, своеобразные характеры» и острый конфликт: молодые, еще неопытные ребята встают перед принятием решения, от которого зависит спасение страны, а, может быть, даже исход самой войны. Для того, чтобы выполнить фронтовое задание, они принимаются ремонтировать взрывоопасный цех на ходу.

Старосельская предполагает, что больше всего Товстоногова заинтересовала в этой повести тема формирования характера молодого человека на фоне большого исторического времени, которое волей-неволей толкает на поступки. И самым интересным персонажем спектакля называет Ваню Кочина в исполнении артиста Валерия Заливина – «отпетого прогульщика», тайно мечтающего о подвиге. «В треухе с оттопыренными ушами, в большом не по размеру свитере, в мохнатом кашне, заменявшем шубу, он вносил с собой колючий воздух суровой зимы, мальчишеский задор, глухую детскую обиду на несправедливость и жадную восприимчивость к добру», – писала о нем Беньяш, а также отмечала его «настоящий, нефальсифицированный оптимизм» и «органическую, а не подрисованную красоту».

Критики отмечали и других персонажей: комсорга и идейного вдохновителя цеха Наташу Петрову, которая помогает поверить в себя даже злостным нарушителям порядка (ее исполняла Антонина Елисеева); «отличного работника» Сергея Данилова, мечтающего сбежать с завода на фронт и совершить там подвиг (Анатолий Щукин); девушку Галю с чистым сердцем, которой не понятно, как можно искать «жизни полегче, когда всей стране так трудно» (Татьяна Гулевич) и многих других. По мнению Анны Бегичевой, «артистам удалось любовно и тепло показать образы молодых наших современников».

Елена Горфункель утверждала, что «внешне материал Ирошниковой не отличался от драматургического потока [того времени]: завод, колхоз, ребята-ремесленники, энтузиасты и лентяи, победа первых – комсомольцев, беспокойных сердец. Самобытность ему <…> придала режиссура».

Уже в этом спектакле проявилась особенность творчества Товстоногова, которую его друг – польский театральный режиссер Эрвин Аксер – назвал желанием «очистить сцену от натуралистического мусора». В этом Георгию Александровичу помогал художник-конструктивист Владимир Татлин. Он не стремился воссоздать выверенный до мелочей интерьер цеха, однако, благодаря лаконичным деревянным декорациям и точным деталям (портрет Сталина и агитационный плакат на стене, печка-буржуйка), смог передать атмосферу завода военного времени, затерянного в снегах Сибири.

Дебют режиссера на московской сцене в целом приняли благосклонно и зрители, и критики, и сами артисты. Театровед Борис Медведев назвал его «значительным событием в жизни Центрального детского театра», а актриса ЦДТ Валерия Меньковская вспоминала, что спектакль получился «современным и человечным».

В своей книге воспоминаний «Удивление перед жизнью» Виктор Розов, пьеса которого «Ее друзья» дебютировала на сцене ЦДТ в этом же году, напишет: «Пожалуй, именно после постановки пьесы И.Ирошниковой "Где-то в Сибири" и побежало по устам театралов: "Товстоногов... Товстоногов... Товстоногов" – а уже потом, через годы, и по всей стране, и по всему свету».

Почти одновременно режиссер начал работу над постановкой научно-фантастической пьесы Игоря Луковского «Тайна вечной ночи». Ее основная сюжетная линия – борьба советских ученых с иностранцами, которые пытались присвоить себе месторождение радиоактивного плутония, находящегося на дне океана. А говоря языком тех лет, об «агентах империалистической державы», посягнувших на завоевания социализма. Этот спектакль режиссер создавал в соавторстве с Анной Алексеевной Некрасовой.

Работа над ним оказалась непростой, так как началась с конфликта. Художественный руководитель театра Ольга Ивановна Пыжова предложила на главную роль артистку, по ее мнению, больше подходившую по типажу. Режиссер же настаивал на кандидатуре Меньковской. Геннадий Печников, сыгравший в спектакле инженера Черкасова, вспоминал, что из-за этой размолвки «в театре все было уже на грани скандала». Но молодой постановщик был непреклонен и отстоял актрису.

Однако в этом спектакле, в отличие от предыдущего, упор был сделан не на актерский ансамбль и психологизм героев, а, прежде всего, на визуальную часть. Многие рецензенты отмечали роль художника Вячеслава Иванова в создании зрелищных декораций. В сценографии был использован киноэкран, на котором транслировались кадры, снятые Московской киностудией научно-популярных фильмов, а океанская впадина была изображена с помощью люминесцентной краски. Кроме того, к премьере в фойе разместили выставку, посвященную океанографии: модели кораблей, водолазные костюмы, приборы, карты с маршрутами русских мореплавателей.

Критики, видевшие спектакль, в один голос говорили о его «глубокой патриотичности» и подчеркивали, что постановка прививает молодежи интерес «к достижениям и исканиям науки», а также учит любить Родину. Однако сейчас, спустя почти 75 лет со дня премьеры, историкам театра кажется, что эти восторженные отзывы о значимости спектакля сильно преувеличены: в «Тайне вечной ночи» герои шаблонны и даже карикатурны, а финал – предсказуем и идеологичен: доблестные советские океанографы побеждают жестоких и подлых иностранцев.

Анализируя творческий путь Товстоногова, Старосельская отмечает, что эта работа не оставила «существенного следа ни в биографии режиссера, ни в истории театра» – скорее всего, она была для него «еще одной пробой литературного материала "на злобу дня"». Но, так или иначе, именно эти два спектакля открыли для столичного театрального сообщества новое имя – Георгия Александровича Товстоногова, настоящий триумф которого случится уже в Ленинграде…

Ольга Бигильдинская
Дарья Патрушева

p.s. В тексте использованы материалы книги Н.Старосельской «Товстоногов» (М.: Молодая гвардия, 2004) и публикаций о спектаклях ЦДТ из архива РАМТа. Фотографии – из архива РАМТа.