Праведники народов мира: Австрия

Лекция историка Ильи Альтмана к спектаклю «Леопольдштадт»

15.06.2024

14 декабря 2023 года в РАМТе состоялась лекция профессора РГГУ, сопредседателя Научно-просветительного центра «Холокост» Ильи Альтмана, посвященную людям, совершавшим подвиги спасения преследуемых и истребляемых евреев в период нацистского режима в Австрии. Лекция входит в программу к спектаклю «Леопольдштадт», осуществленную в рамках Молодежного образовательного проекта РАМТа «ТЕАТР+». Предлагаем вам основные тезисы лекции.

ТЕЗИСЫ ЛЕКЦИИ

С Российским академическим молодежным театром наш центр «Холокост» дружит уже очень многие годы. И, мне кажется, в этом театре всегда шли основные спектакли, которые посвящены теме Холокоста. [Здесь были инсценированы] и «Дневник Анны Франк» (режиссер А.Бородин – прим. ред.), и «Вечный шах» (книга Ицхокаса Мераса, которая легла в основу спектакля М.Карбаускиса «Ничья длится мгновенье» – прим. ред.), [поставлен спектакль о] заседании одного из малых Нюрнбергских процессов (спектакль «Нюрнберг» А.Бородина по сценарию Эбби Манна – прим. ред.).

Наш сегодняшний разговор достаточно смелый, потому что какие-то вещи будут носить и автобиографический характер. Спектакль [«Леопольдштадт»] заканчивается сценой, где проходит встреча осколков этой семьи – всего трех человек, которые уцелели. Это происходит в 1955 году. Я родился в 1955 году. Поэтому отчасти то, о чем я буду с вами говорить, это взгляд на определенные события, которые пьеса фиксирует, уже человека другого поколения.

С другой стороны, мне хотелось, может быть, впервые создать диалог с этой замечательной пьесой английского драматурга Тома Стоппарда. И мне было крайне интересно попытаться проникнуть в его творческую лабораторию. В историографии Холокоста очень много работ, которые посвящены отражению темы Холокоста в кино, в литературе, в живописи. Но я ни разу не встречал ни одной специальной работы, которая касалась бы какой-то отдельной пьесы, где была бы осуществлена попытка рассмотреть те события, которые в пьесе происходят, как исторический источник. Попытаться понять происхождение тех или иных сюжетов, какой информацией располагал драматург и насколько эти параллели, может быть, не всегда понятные театральным критикам, но понятные историкам, присутствуют в тексте.

Тема [нашей лекции] – «Праведники народов мира». Кто это такие? Кто вообще решает, кто есть праведник, кто не праведник? [Тем более, что] определенный религиозный подтекст у этого [cлова] есть. В 1953 году, когда в Иерусалиме был создан Мемориальный комплекс «Яд Вашем», одной из его задач было выявление людей, не евреев, которые с риском для жизни, не получая ничего в экономическом плане, евреев спасали. При этом дополнительным критерием было то, что они не были членами [фашисткой политической партии] и не совершали каких-то поступков, которые способствовали бы восхождению нацистского режима – все это происходило абсолютно бескорыстно. Самое же главное – это документы, личное свидетельство человека, которого спасли. Сегодня вы узнаете о персонажах, о которых становилось известно даже до того, как «Яд Вашем» принял подобное решение, это было в печатной литературе многих стран мира, но как-то дело не очень двигалось до начала 1960-х годов, до процесса Эйхмана, похищенного в Аргентине при содействии знаменитого «охотника за нацистами» Симона Визенталя, о котором мы тоже сегодня узнаем. На этом процессе прозвучало имя одного из героев моего рассказа. Тогда в мире было неоднозначное к этому процессу отношение: а чего это в Израиле судят нациста? Но тогда мудрая Голда Меир, премьер-министр Израиля, сказала: «Слушайте, давайте вот эту работу по присвоению звания Праведников народов мира наконец-то начнем». И спустя год после процесса состоялось первое присвоение этих званий. И родилась вторая мудрая идея – в честь них высаживается дерево. Вы знаете, отвели такой пятачок на территории комплекса, где (тогда казалось, что таких людей единицы) не больше 500 деревьев можно было высадить. На сегодня около 28 тысяч человек из 51 страны мира удостоены этого звания. Мы будем говорить об одной стране, которая по количеству Праведников не занимает сколько-нибудь весомое место, но как страна в истории Холокоста она сыграла очень и очень важную роль.

Холокост в Австрии. Если обратиться к моим личным воспоминаниям, я в 2019 году четыре месяца был приглашенным профессором Венского университета именно по теме Холокоста. И очень удивился, что был вообще первым профессором, который читал курс для студентов университета по этой теме. Но почему-то в этой стране уделяют очень большое внимание проблеме сопротивления нацистам. Там есть много центров, музеи, и проблематика Холокоста отнюдь не на первом плане. Может быть, из-за того, что до, пожалуй, середины 1980-х годов австрийское общество позиционировало себя как первая жертва нацизма. забывая о том, что за присоединение к Германии проголосовало почти 39% населения Австрии (аншлюс марта 1938 года). И поэтому да, сопротивление – это чрезвычайно важно. Теме концлагерей – таким, как Маутхаузен и другим на территории Австрии – уделялось очень большое внимание. Еще один момент, важный для понимания отношения Австрии к Холокосту, это то, что Германия к 1938 году уже более 5,5 лет как прошла психологическую подготовку ненависти к евреям, уже были приняты специальные законы, уже ограничены права евреев и в личной жизни, и по службе – они уже не граждане рейха.

А вот тут Австрия, Вена, где проживало почти 95% еврейского населения страны, которое составляло более 208 тысяч. И здесь мы обращаемся к Тому Стоппарду. В ходе диалога в этой пьесе звучат такие слова: «Мы составляли десять процентов Вены и пятьдесят процентов выпускников университета, юристов, врачей, философов, художников, архитекторов, композиторов… Вена без евреев похожа на нафталин в карнавальном костюме». И вдруг издевательство – вот с чем столкнулись евреи в Вене. Вот это вот количество успешных людей, которое, может быть, несостоявшегося художника Гитлера натолкнуло на мысль, что во всем виноваты евреи. Их успешность в абсолютно разных областях – в том числе, и главы семьи Мерц, которой посвящена эта пьеса – действительно вызывала огромное раздражение. И вот [совершается] попытка сначала унизить. Ни в одной другой стране – ни в самой Германии, ни в оккупированных странах – при всех формах издевательства над евреями их никто не заставлял зубными щетками чистить мостовые. Вот на этих кадрах особенно важна толпа, которая стоит рядом. Очень редко вы можете увидеть сочувственный взгляд. Стоят молодые люди и [смотрят], как над хорошо одетыми людьми, которые еще вчера составляли элиту страны и города, происходит такого рода издевательство.

1 ноября 1941 года был составлен документ, представленный на Ванзейской конференции, которая 20 января 1942 года обсуждала «окончательное решение еврейского вопроса». Потребовалась статистика по каждой стране: количество остававшихся там евреев. И была указана цифра, что [в Австрии их осталось] порядка 60 тысяч человек. К этому времени, что очень важно, страну покинуло 147 тысяч. Первый этап Холокоста – евреи не должны иметь прав. Второй – евреи не должны жить среди нас. Третий – евреи не имеют права жить. Я обратил внимание на то, что в конце спектакля очень интересное решение, когда выходят герои и называют то место, где они погибли – германские, австрийские лагеря. Очень часто звучит Аушвиц (Освенцим). И ни разу не звучат населенные пункты на территории Советского Союза – Минск, Рига, Каунас: именно те три города, куда были отправлены, начиная с осени 1941 года, поезда с ничего не подозревающими людьми, которым говорили, что их вывозят для работ на Восточный фронт. Только на территории Белоруссии, в печально знаменитом концлагере Тростенец на окраине Минска было уничтожено не менее 15 тысяч евреев. В память о них уже в ХХI веке был установлен и памятник (Австрия одна из 9 стран, откуда в Белоруссию для уничтожения привозили евреев), и вот такая очень трогательная церемония была проведена, когда на деревьях – опять на деревьях – Сад праведников в Иерусалиме, и вот этот вот лес, где были расстрельные рвы, и родственники, и члены еврейских организаций Австрии привезли такие вот плакаты, они смотрятся, как шарфы желтого цвета, на деревьях. Деревья тоже стали персональными – иногда для целой семьи, иногда для одного человека, и это тоже мостик, что тот Холокост – где-то в Австрии, далеко в Европе – катком прокатился и по территории Советского Союза.

Спасение евреев – это всегда вопрос о путях спасения. Ведь очень часто сама жертва что-то делает для того, чтобы спастись. Я назвал уже эту цифру – 147 тысяч евреев Австрии покинули страну. Вы должны помнить, что после аншлюса марта 1938 года мир, может быть, впервые задумался о том, что нужно как-то помочь тем, кто хочет бежать от нацистов. В июле проходит международная конференция, которая не принимает практически никаких решений, но, тем не менее, на свой страх и риск люди пытаются покинуть страну. И пути эти самые разные. Я начну, может быть, с самого необычного.

Это – результат переписки 17-летней еврейской девушки из Вены. Эдит Мюльбауэр пару лет переписывалась с девушкой из маленького английского городка, отец которой был простой рабочий. Очень хотела читать эти письма и младшая сестренка, ее звали Маргарет, тогда еще никто не знал, что она станет премьер-министром Великобритании, той самой Маргарет Тэтчер, «железной леди». Это они – две девочки – уговорили своего отца сделать что-то, чтобы [еврейская] девочка смогла к ним приехать. Вдумайтесь в трагизм этой ситуации: можно выехать, но без родителей. Этот циничный способ был придуман бюро по вопросам еврейской эмиграции. Его в Вене возглавлял тот самый Адольф Эйхман, о котором я уже упоминал и с процессом над которым частично связан процесс присвоения звания Праведника народов мира.

Итак, нужно было решить вопрос [с переездом]. Но как принять в семью богатого человека? И отец Маргарет обращается к своему профсоюзу, они собирают деньги, чтобы эта девушка могла жить и учиться какой-то период в Великобритании. Причем эти законы Великобритании по приему еврейских беженцев, когда простые люди готовы были на это откликнуться, но правительство не хотело лишних ртов, не хотело иммигрантов – [разрешали нахождение в стране] только до достижения совершеннолетия. Она прожила чуть больше полутора лет в этой семье, а после была вынуждена уехать в Бразилию. И нужно отдать должное Маргарет Тэтчер – она ни разу, ни в каких политических или иных целях не упоминала о факте, который впоследствии назовет при встрече с премьер-министром Израиля Шамиром, это был первый визит британского премьер-министра в Израиль в 1986-м году. Она скажет: «Помощь в спасении еврейской девушки – самый важный поступок в моей жизни». Помощь. Она не подходит под критерий звания Праведник народов мира, но вот такие люди, которые в разных уголках Австрии и по всему миру приходили на помощь гонимым, – это тоже очень важный пример. Знал ли Том Стоппард об этом факте? Безусловно, потому что это стало сенсацией. По крайней мере, в Великобритании.

Другие варианты выехать. Вот австрийские евреи в своей гостиной, когда по сюжету пьесы туда уже ворвался человек в гражданском –такой австрийский Швондер, который издевался над ними. Возникает вопрос: надо же бежать, куда-то ехать. И звучит вот этот самый диалог:

«ЭРНСТ. Вы не думали о Шанхае, Ева?
ЕВА. О Шанхае? <…>
ЭРНСТ. Туда ходят корабли из Триеста. Можно заказать каюту и подать на транзитную визу.
ЕВА. Шанхай?? Мне даже их еда не нравится!»

Вот этот с вопросительным знаком Шанхай, варианты с Палестиной – для людей, которые десятилетиями, столетиями жили в Вене, чего-то достигли. И куда-то уезжать… Даже когда стало все понятно – пришли нацисты, это надолго – людям было свойственно надеяться на лучшее, находить какие-то контраргументы, почему не ехать.

А можно было бы уехать в Шанхай? Да, безусловно. И генеральный консул Китая в Вене Хэ Фэншань, вопреки указаниям своего шефа (Австрия уже часть рейха, и поэтому посол находится в Берлине и запрещает выдавать визы), эти визы выдает. С этими визами уезжает достаточно большое количество людей.

Для нас сейчас важно место спасения. Это Азия. И вот здесь тот самый мостик – я почти уверен, что когда Том Стоппард писал эту пьесу и вспоминал обстоятельства, как его собственная семья чешских евреев, которые бежали в Азию, не случайно бежали именно через Шанхай – единственно место, где не нужны были никакие въездные визы и они могли туда доехать еще в 1938 году. Он оказывается вместе с матерью в Сингапуре. Это факт его биографии, о котором он узнает достаточно поздно, потому что отец его умер и мать, спустя какое-то время там, в Сингапуре, это британская колония, встречается с англичанином, семья переезжает в Великобританию и, как мы знаем, Том Стоппард растет, как настоящий англичанин, как один из героев пьесы – тот самый Лео, Леопольд. И он будет в 1955 году одним из трех выживших в этой страшной истории Холокоста. Так что история спасения косвенно проходит через этот азиатский регион и по судьбе Тома Стоппарда.

Но от дипломатов (дипломаты разных стран получали звание Праведника народов мира, совершив свой подвиг на территории Австрии), мы перейдем к австрийцам. И здесь тоже очень интересная цитата из пьесы: «Несколько тысяч евреев вообще не уезжали, а продолжали жить подпольно, с женой или мужем гоем. Их называли подлодками». Вы знаете, нееврейские родственники (как правило это были муж или жена), тоже не подходят под критерии Праведников народов мира. И мы знаем немало историй в разных странах, когда, спасая молодого человека или девушку, [спаситель и спасенный] впоследствии оказывались связанными семейными узами. В нашем случае человек, о котором мы будем говорить – Элла Лингенс-Райнер, одна из первых получивших звание Праведника народов мира, вместе со своим мужем, тоже австрийцем, не евреем, организовали помощь многим и многим евреям. И здесь им грозила если не смертная казнь (как на оккупированной территории СССР или в Польше), то (как в европейских странах) концлагерь. И вот Элла за эту свою деятельность отправляется в Аушвиц, самый страшный нацистский лагерь смерти. И выживает благодаря тому, что она врач. Она пробыла в Аушвице относительно недолго, была переведена в другие лагеря и уцелела. А вот ее мужа отправляют на восточный фронт, и там он погибает. Видимо, его отправляют в такие части, где он не смог выжить.

Вы видите количественные показатели. 115 австрийцев получили звание Праведника народов мира. Много это или мало? И спасено было тоже небольшое количество людей – 800 человек на территории Австрии. Выжить евреям даже в той ситуации, если муж или жена являлись арийцами, было очень непросто. И не только для относительно простого человека, но и для очень известных людей.

Идея у меня появилась независимо от текста пьесы, но [укрепилась] когда я нашел замечательную цитату, описание Австрии в пьесе: «… католическая, барочная Австрия в наряде веселой вдовы и белых чулках». «Веселая вдова» – это оперетта Франца Легара, который наряду с евреем Имре Кальманом, был классиком, королем оперетты. Франц Легар, [в спектаклях] у которого блистали еврейские актеры, многие из которых погибли во времена Холокоста, свою карьеру композитора начинал в такой переходный момент, когда был офицером армейского полка, который потом оказался в Вене. Он носил офицерский мундир и пользовался необыкновенным успехом у женщин, слыл сердцеедом. В то, что Легар обзаведется семьей в свои 33 года, его друзья просто не верили. И вот, находясь на курорте недалеко от Вены, он встречает рыжеволосую 25-летнюю красавицу по имени Софи. Их диалог зафиксировали биографы Франца Легара: он попросил ее пойти выпить с ним чашечку чая и, не давая девушке опомниться, сказал, что если она этого не сделает, он немедленно покончит жизнь самоубийством и тогда эрцгерцог не получит текст оперетты, который он должен ему представить в течение нескольких дней. Вот так элегантно он объяснил, кто он такой.

И я думаю, когда рождалась идея «Веселой вдовы», Легар мечтал, чтобы его возлюбленная оказалась вдовой. Потому что их союз, как часто бывало в Вене, случился практически мгновенно. И здесь обратите внимание, ее фамилия Мет – очень близкая к фамилии Мерц, которую носит Герман, главный герой этой пьесы. Случайность или, может быть, нет – наряду с этой цитатой из пьесы? Это знакомство жены Германа с драгунским офицером, которое сыграет в истории семьи роковую роль:

«ХАННА. Он офицер, из драгунов, и я ему нравлюсь. <…>
ГРЕТЛЬ. Как вы познакомились?
ХАННА. Он просто заговорил со мной на улице».

Хорошо известный факт биографии Франца Легара.

Почему мы так подробно говорим о Франце Легаре и его супруге? Потому что наступает 1938 год. Франц Легар – композитор, у которого масса оперетт и действующие лица – евреи, цыгане, русские, венгры. И вот приход нацистов к власти, и нацисты, в первую очередь, Геббельс, пытаются с Легаром заигрывать – им важно, чтобы на фоне многих уехавших из рейха деятелей культуры кто-то остался. Поэтому, когда в 1936 году Легар дирижирует на показе одной из своих оперетт, после показа к нему подходят Гитлер и Геббельс, и жена Софи удостаивается поцелуя своей ручки двумя самыми зловещими фигурами нацистского рейха. Но вряд ли они в тот момент задумывались о ее происхождении. Задумывались об этом те Швондеры, которые в 1938 году будут изгонять евреев из Австрии. И, безусловно, в биографии Легара наступит очень важный момент: к кому обратиться за помощью? Уж не к Геббельсу ли напрямую? Как он отреагирует? Потому что здесь, в общем-то, речь шла уже о самых жестоких мерах, которые касались евреев. Да можно было уехать, но Легар явно не хотел уезжать, он считал, что это его страна и не хотел ее покидать. И тогда он узнает, что в Вене живет какой-то очень странный человек. Его фамилия была Геринг, они были шапочно знакомы, и о нем в Вене ходили легенды.

Вот два брата. Кстати, опять же семейная история: один из главных нацистов Герман Геринг, будущий главный обвиняемый на Нюрнбергском процессе, и его брат, который ненавидел нацистов и вообще Германию, который сразу после прихода нацистов к власти сказал, что жить он в этой стране не будет, переезжает в Австрию и принимает австрийское гражданство. Он ведет себя абсолютно не по тем законам и [ведет себя так] не потому, что у него есть [влиятельный] брат. Есть люди по своему складу характера – это покажет его дальнейшая биография, связанная с делом жены Франца Легара – способные совершать необычные поступки. Альберт Геринг был, наверное, единственный в Вене человек, который мог вмешаться в издевательство над евреями. Отогнать штурмовиков, которые заставляли чистить мостовые. Ходят легенды (документальных подтверждений этому нет), что однажды, увидев пожилую женщину, на груди которой висела табличка «Это грязная еврейская свинья», он сорвал эту табличку, избил двух конвоиров и угодил в полицейский участок. Но это ему сходило с рук, стоило назвать фамилию. Поэтому вполне достоверна история о том, что именно он заступился за жену Франца Легара. Станет это известно и подтверждено документально спустя уже несколько лет, когда будут проходить Нюрнбергские процессы.

Альберта Геринга убирают от греха подальше – в Чехословакию. Во-первых, потому что он женится на чешской женщине, нарушая тем самым Нюрнбергские законы, но одновременно он на предприятии Škoda спасает евреев в прямом смысле, просто вывозит их на грузовике. Этот способ спасения еще возникнет в моей лекции.

В 1945-м году арестован его брат, и Геринг-младший идет на свидание с ним. Что говорить о Геринге – том самом нацистском преступнике? Собственно, он тоже вошел отчасти в историю Холокоста. В пьесе есть одна замечательная цитата, где говорится, что в нашем городе бургомистр решает, «кто здесь еврей» (речь идет о Вене). На самом деле, это крылатое выражение: «Я решаю, кто является евреем», – относится именно к Герману Герингу. Потому что его заместитель, Мильх – судя по всему, чистокровный еврей, создатель «Люфтганзы» в 1920-х годах, замечательный организатор, человек, которого Геринг очень ценил; и нужно было сделать так, что он не еврей. И появляются фиктивные документы, что он незаконнорожденный сын: мать – арийка, а его отцом являлся не еврей, а человек со стороны. Мы знаем, что в пьесе будет похожая история.

И как спасается Софи, жена Франца Легара? Она получает звание «Почетная арийка». Это звание – одна из самых загадочных историй, потому что полного списка мы не знаем, но в этом списке были такие люди, как, например, муфтий Иерусалима, один из тех, кто советовал Гитлеру уничтожать евреев, там были некоторые высокопоставленные или богатые японцы, проживавшие на территории рейха, около ста евреев, которые имели какие-то заслуги перед рейхом и, в том числе, Софи. Вы знаете, звание «Почетной арийки» не избавляло ее от необходимости отмечаться каждый месяц в полицейском участке, она не могла пользоваться своей собственностью, был целый ряд ограничений, но Легар получил возможность жить вместе с ней, и они действительно прожили еще десять счастливых лет.

Перейдем к истории человека, оказавшегося в годы войны на территории Советского Союза. Это Антон Шмид, фельдфебель вермахта. Ему было уже за 40, поэтому его назначили начальником сборного пункта, где отбившиеся от своих частей или после госпиталей немецкие солдаты оставались до отправления в воинские части. Это был действительно пример человека, который всю свою карьеру во время нахождения на оккупированной территории посвятил спасению евреев. Уроженец Вены, человек без какого бы то ни было образования, радиотехник, участник Первой мировой войны. С 1938 года он делает первые шаги помощи евреям. Тогда возможностью скрыться из страны, легко перейти границу, было бегство в Венгрию. И он участвовал в спасении нескольких еврейских семей. Он попадает на фронт, в обстоятельства, когда необходимо помогать евреям Вильнюса. Многих держит у себя на квартире – там, где [находится] этот самый сборный пункт. А потом у него есть грузовик, и он начинает, получая информацию от своих коллег, других немецких солдат, в каком населенном пункте уже прошли акции уничтожения, где осталось гетто, этим грузовиком по 40-50 человек вывозить людей в разные населенные пункты, пока в самом городе идет процесс уничтожения евреев. Более того, он связывается с подпольной организацией Вильнюсского гетто. Ставший впоследствии знаменитым поэтом Абба Ковнер, который был свидетелем на процессе Эйхмана, скажет, что имя Эйхмана он услышал впервые от фельдфебеля Шмида, который говорил о том, что есть такой эсэсовец, который отвечает за «еврейский вопрос». Думаю, это была достоверная информация. Антон Шмид был вовлечен в процессы, связанные не только со спасением евреев, но и в работу подпольной организации. А еще я должен сказать, что Шмид использовал свой транспорт для того, чтобы возить участников подпольных организаций по территории не только Литвы, но и Польши. Они ездили в Белосток, в Варшаву, с ним можно было проехать куда угодно, встречаться с другими подпольщиками, обсуждать идеи сопротивления. То есть о Шмиде, может быть, не зная его фамилии, подпольщики очень хорошо знали. [Им была осуществлена] попытка спасти знаменитого еврейского историка Шимона Дубнова, автора работ по еврейской истории, который находился в гетто Риги. Шмид опоздал буквально на три дня, когда в декабре 1941 года состоялся его расстрел.

В Вильнюсе же в тот период времени основные расстрелы уже прошли, но убивали пожилых людей, людей со слабым здоровьем, именно их Шмид переправлял в гетто на территории Белоруссии. В одном из этих гетто, городе Лида, местный немецкий комендант при переписи обратил внимание, что в этом гетто находится слишком много людей, которые родились в Вильнюсе. И каким-то образом удалось получить информацию, что в доставке этих людей нелегально участвует немецкий военнослужащий. В феврале 1942 года Антон Шмид был арестован, его пытали, допрашивали, он содержался в тюрьме и в апреле казнен. Я цитирую его письмо жене и дочери. Они его очень поддерживали, просили подать прошение о помиловании, но он писал, что это бесполезно, все прошения от него отклоняют. И там есть такие слова: «… я действовал как Человек…».

Мы говорим о звании Праведника народов мира, отдаем нашу дань уважения этим людям и очень редко задумываемся, как они сами оценивали то, что делали. Вот у него была возможность покаяться, говорить то, что хотели следователи, но он говорит, что поступил как человек. Он ссылается на Бога – он был верующий, католик. И он сделал все, что мог. И вот интересная история признания его как Праведника народов мира. [О нем сообщает] один из тех, кого он скрывал в собственной квартире – причем, когда его арестовывали, этот человек вместе со своей женой прятался у него дома и чудом не попал под облаву, выжил, бежал. И этот человек, которого Шмид прятал в своей квартире и который тоже стал поэтом, в феврале 1945 года в Швейцарии публикует книгу, где два стихотворения посвящает Антону Шмиду.

В 1953 году, когда «Яд Вашем» только начал процесс поиска Праведников народов мира, ничего не происходит и, может быть, ничего и не произошло бы, если бы эта история не стала известна человеку, с которым меня сведет судьба. Я буду находиться в его офисе и стану редактором вот этой книги «Антисемитизм: концептуальная ненависть», посвященной охотнику за нацистами Симону Визенталю. Так вот представьте, как Визенталь узнает об истории Шмида и какая [возникает] параллель с его собственной биографией. Визенталь после 1955 года заявил, что будет, несмотря на мирный договор и стремление забыть историю с нацистами, продолжать эту работу. И что происходит? Издеваются не столько над ним, сколько над его семьей. Над дочерью, которая ходит в австрийскую школу, бьют стекла в его доме, пишут записки его жене. И вот из газетной публикации он узнает историю Шмида и, встретившись с его вдовой и дочкой, которые жили в той же самой квартире в Вене, узнает, каким издевательствам они подвергались, когда об их муже и отце заговорили как о военном преступнике, который предал интересы рейха. Я думаю, это было одним из факторов, когда Симон Визенталь начинает добиваться присвоения Шмиду звания Праведника народов мира. В 1965 году главные венские газеты пишут, что охотник за нацистами начал искать людей, которые спасали евреев. Речь идет именно об Антоне Шмиде и его семье.

Симон Визенталь приходит на встречу с советским послом в Вене и просит только об одном: организовать поездку жены и дочери на могилу мужа в Вильнюс. Могилу они не нашли, она, к сожалению, не сохранилась, но [важен] сам факт этого благородного поступка. Уже когда за Антоном Шмидом стояла такая мощная фигура Симона Визенталя, не сразу, но в 1967 году «Яд Вашем» присваивает ему звание Праведника народов мира.

Получить это звание достаточно сложно. Если мы вернемся к судьбе Альберта Геринга, то, когда он пришел в тюрьму [дать показания] о брате, то на всякий случай тоже оказался под арестом и провел [в тюрьме] два года, несмотря на то, что уже в ходе первого допроса попросил лист бумаги и составил список из 34 известных людей Австрии и членов их семей, которым помогал. Там был бывший канцлер Австрии, один из министров, большинство были евреями, и этот список пролежал в его следственном деле до тех пор, пока самим Герингом[-младшим] не заинтересовался следователь из Соединенных Штатов, который оказался не кем иным, как племянницей Софи. Именно она его вытащила из тюрьмы. Таким образом доброе дело Геринга, сделанное для семьи Легаров, принесло ему свободу.

Я не помню, о чем я разговаривал с Симоном Визенталем, но речь [точно] шла об этом учебном пособии. На русском языке в 2000 году впервые появилось пособие о Холокосте, через наших друзей-волонтеров из Австрии Визенталь получает это пособие, и при его поддержке мэрия Вены издает эту книгу на немецком. И вот я привез эту [русскоязычную] книгу Симону Визенталю, а он в ответ подарил нашему центру карту нацистских концлагерей – точно такую же, как висела в его кабинете. Это был такой символический жест с его стороны.

В ту поездку было много встреч в Еврейской общине, и с одним человеком у меня зашел разговор о том, как он оказался в Австрии, почему не уехал в Израиль или Соединенные Штаты. А его сразу взяли на работу и, ремонтируя один из домов, он нашел целый сверток с шестиконечными звездами, которые носили евреи Вены. За пределами нашего центра я впервые показываю вам вот эту шестиконечную желтую звезду, которую реально могли надеть и члены этой замечательной семьи, о которой шла речь [в пьесе Стоппарда] – те, которые не уехали из Австрии.

Ну а в завершении своей лекции я хочу поделиться неожиданными параллелями. Ничего случайного, наверное, не бывает. Читая в Вене лекции в университете, я два раза натыкался на различного рода заведения с фамилией Альтман. Конечно же, я гулял по району Леопольдштадт. Это, действительно, один из красивейших районов Вены со знаменитым парком Пратер, где находится футбольный стадион. Рядом с ним когда-то был стадион еврейской команды Вены, которая в 1920-е годы громила своих арийских соперников. В ее составе играли знаменитые игроки сборной Венгрии по футболу, евреи по национальности, и она совершила первое победное турне по Великобритании в середине 1920-х годов. И вот что интересно, еврейская община Вены в 2001 году за 10 миллионов евро выкупила эту часть парка с идеей сделать, может быть, еще один музей (там есть один еврейский музей), посвященный этой проблематике. И, возможно, для того, чтобы выставлять еврейское искусство.

Сначала я наткнулся на этот эпизод, просто внимательно читая пьесу. Там идет много разговоров вокруг картины, а в середине действия Герман, жена которого в параллель с историей Софии и Франца Легара, изменила Герману с драгуном, использовал этот случай, чтобы документы переписать на сына и таким образом сохранить имущество этой семьи. Текст пьесы: «Герман сидит один <…>. На мольберте стоит портрет Гретль работы Густава Климта. Люстры погашены, но на портрет падает неяркий свет. Герман пристально смотрит на него. <…> На Гретль зеленая шаль». Густав Климт – автор знаменитого «Портрета Адели Блох-Бауэр». Это одна из самых известных его работ, иногда ее называют «Золотая Адель», с которой связывают такую историю: как и другое еврейское имущество, она была похищена нацистами. Потом нашлась в музеях. И действительно в пьесе в последних сценах герои обсуждают вопрос о том, не сходить ли в музей Бельведер, где выставлена эта картина. Я почти уверен, что эта сюжетная линия связана с [этой] картиной. Зачем она была нужна Тому Стопаарду? Для встречи замужней женщины с драгунским офицером требовался предлог, и таким замечательным предлогом было позирование известному художнику, который пишет твой портрет. И вот картина [Климта], у которой находится наследница. Следует несколько судебных процессов, прежде чем она получает право вернуть эту картину. Дальше я вам расскажу, как вообще этот процесс реституции, возвращения имущества происходит.

Я [и раньше] слышал историю этой картины, но тут пройти мимо нее в связи с лекцией было невозможно, потому что эту наследницу звали никак иначе, как Мария Альтман. А тут уже совпадение не только в фамилии, но и в имени моей жены. Так что ходить сюда на спектакли очень полезно. Начинаешь думать, не запоздал ли я принять участие в решении имущественных дел. Но тогда я не знал, что судьба меня забросит в очень интересный проект, который мы осуществляем сейчас в Берлине вместе с немецкими коллегами, [благодаря которому я] понял, почему так долго картину не возвращают. Там в течение 15, иногда 20 лет люди не могли – даже при наличии конкретных документов – доказать нахождение их счетов в швейцарских банках для того, чтобы вернуть свои суммы. Это – иск еврейки из Вены Мартины Лёв на жалкую сумму 1 миллион 600 тысяч швейцарских франков, четвертую часть которых ей отдали после 10 или 15 лет судебных процессов. Но ей не отдали девять золотых слитков, которые были конфискованы нацистами, потому что нет документов, куда эти слитки делись и [не доказана] степень достоверности ее показаний.

История с обнаружением наследницы картины была мировой сенсацией. И наверняка знаменитый драматург обращал внимание и на этот сюжет, и на сюжеты, связанные с Францем Легаром, братьями Герингами, потому что те цитаты, которые в пьесе появляются, свидетельствуют о том, что это не только художественное произведение, не только автобиографическое, но и плод очень большой работы – пропустить через себя огромный объем информации и не только истории семьи, полвека истории Вены, всех событий, которые там происходили, касающиеся не исключительно Холокоста. И что очень важно сказать, [пьеса «Леопольдштадт»] – это не только показ антисемитизма и его низменных проявлений, но и примеры благородства, потому что в этой истории появляется английский журналист, который вывозит вдову, члена этой семьи, вместе [с сыном] в Великобританию. Эта тема лично коснулась Тома Стоппарда. И, может, поэтому появилась такая пронзительная пьеса, которая идет в замечательном театре и которую обязательно нужно посмотреть.

Ольга Бигильдинская

Фото Екатерины Моневой и из архива лектора

Подкаст с аудиозаписью лекции можно послушать на официальном youtube-канале РАМТа.