Встреча, которой никогда не было

Лекция в РАМТе о взаимоотношениях Булгакова и Сталина в проекте «ТЕАТР+»

30.04.2018

Желтые лампы бросают небольшие пятна света на стены Черной комнаты РАМТа – и это как никогда метафорично. Потому что 11 апреля здесь в рамках проекта «ТЕАТР+» проходила лекция Алексея Варламова «Булгаков и Сталин», во время которой присутствующие попытались пролить свет на темные фрагменты биографии писателя: почему он считался запрещенным драматургом? Каким образом Булгаков и Сталин –­ люди, которые никогда не встречались, связаны друг с другом? Какая тайна навсегда осталась на линии телефонных проводов во время их единственного разговора?

Эти вопросы собрали в Черной комнате разных людей. Кто-то пришел, чтобы мелким почерком конспектировать лекцию, собирая материал для написания диплома; кто-то специально раньше ушел с работы, чтобы обсудить новую постановку, к которой была приурочена встреча. Месяц назад состоялась премьера «Последних дней» – спектакля Алексея Бородина, состоящего из трех произведений, одно из которых – пьеса Булгакова «Александр Пушкин».

И вряд ли кто-то сможет рассказать о Булгакове так, как Алексей Варламов –
филолог, писатель, автор биографии Булгакова в серии «ЖЗЛ» и ректор Литературного института им. А.М.Горького – только лектор с большим стажем может изложить 10 лет жизни человека ровно за полтора часа, и при этом вся история получится не скучнее американского блокбастера. По биографии Булгакова действительно можно снять остросюжетное кино. Его жанром стал бы психологический триллер, главной темой – стокгольмский синдром, когда жертва испытывает травматическую симпатию к своему агрессору. Булгаков в каком-то смысле был подвержен этому синдрому. Он был болен Сталиным, который сначала был его влиятельным покровителем, а потом – мучащей его идеей фикс. Булгаков был настолько уверен, что расположение Сталина будет сопутствовать ему всегда, что, когда он лишился его защиты, полностью потерял покой. Он начал искать встречи с главой государства, всячески пытался привлечь его внимание. Последняя неудачная попытка заслужить похвалу Сталина даже убьет его. Но все это случится позже. Точка бифуркации, Страстная пятница 1930 года, еще далеко.

В 1920-х годах жизнь Булгакова почти безмятежна – он известный драматург. Неожиданный успех в театральном мире ему принесли «Дни Турбиных». Этот спектакль, шедший на сцене МХАТа, был безумно популярен среди зрителей, но абсолютно не принят критиками – он принес ему 298 отрицательных рецензий, и только три – нейтральных. Казалось бы, спектакль нужно закрывать, в ЦК регулярно поступали жалобы на подрыв Булгаковым советских идей, но судьбу постановки решил Сталин: он смотрел «Дни Турбиных» около 16 раз и считал эту пьесу достойной оставаться на сцене главного советского театра.

Но вскоре все изменилось. Началась война против драматурга, и к февралю 1929 года все спектакли по его пьесам сняли. Причиной тому послужила неделя украинской литературы, на которой Сталин встретился с украинскими писателями. Они требовали закрытия «Дней Турбиных» из-за антиукраинского подтекста. Сталин не торопился с ответом, но на него давили: Луначарский, представлявший мнение НКПроса, и пролетарские писатели. Спектакли по пьесам Булгакова не выдержали в этой борьбе. Булгаков оказался на грани разорения и материального, и душевного – он не знал об этих жалобах, не понимал, почему лишился поддержки. В отчаянии он пишет письмо-манифест Сталину, в котором просит либо разрешить ему работать, либо отпустить их с женой за границу.

И вот наступает Страстная пятница 1930 года. В квартире Булгакова раздается телефонный звонок. Сняв трубку, он слышит: «С вами хочет говорить товарищ Сталин». О чем дословно они разговаривали – эту тайну мы вряд ли узнаем, но результатом этой беседы стало предложение Булгакову места ассистента режиссера в МХАТе – ему разрешили работать. Он укрепился в мысли, что его защищает лидер страны, что покровитель не оставит его – так и происходило до 1936 года, пока на сцене филиала МХАТа не появляется «Мольер» Булгакова. Постановку громит газета «Правда» – на ее страницах появляется отрицательная рецензия от лица всей редакции, которую можно было приравнять к смертному приговору. Спектакль снимают, вслед за ним в Театре сатиры после генеральной репетиции запрещают «Ивана Васильевича».

Над пьесой о Пушкине, спектаклю по которой была посвящена лекция в РАМТе, Булгаков начинает работать в 1934-м. Более того, он объединяется с Вересаевым, с которым очень дружен. Но рабочий процесс не задался – их взгляды на пьесу были слишком разными. Для Булгакова был важен сюжет, он боролся за драматургическую составляющую, в то время как Вересаева больше беспокоила достоверность, поэтому он отстаивал правду исторического факта. Этот спор привел соавторов к решению прекратить совместную работу и разойтись. Булгаков завершил пьесу в одиночестве. Вересаев же убрал свою фамилию из авторов. Он совершенно опешил, когда узнал, что за весь спектакль Булгаков ни разу не выводит Пушкина на сцену. Но у драматурга было настолько трепетное отношение к фигуре поэта, что он не посмел придумать за него ни одной реплики. Но судьба постановки пьесы «Александр Пушкин» («Последние дни») также неудачна – история с «Молером» утягивает ее за собой.

Булгаков заболевает идеей поговорить со Сталиным лично. Они никогда не встретятся, но писатель еще не раз будет мысленно возвращаться к тому телефонному разговору в Страстную пятницу, который разделил его жизнь на две части. В попытке стать ближе к лидеру страны, он пишет пьесу о его юности – «Батум». Но ее не разрешают МХАТу даже брать к постановке – Сталин считает, что молодые люди все одинаковы, и он – не исключение. Это был последний удар по Булгакову. Он тяжело заболевает и умирает, по символическому стечению обстоятельств, в Прощеное воскресение – 10 марта 1940 года. Для такого религиозного человека, как Булгаков, две главные даты его жизни как будто неслучайно совпали с христианскими праздниками.

Лекция Алексея Варламова позволяет писателю, с которым мы знакомимся во время школьного курса литературы, обрести плоть и стать живым человеком – сомневающимся, страдающим и надеющимся. В этот момент происходит метаморфоза сознания: ты отвлекаешься от собственного «я» и просто отправляешься вслед за голосом. Например, в репетиционный зал МХАТа, где шумно ссорятся Станиславский и Булгаков, или в квартиру «писательского дома», где заглядываешь через плечо Булгакова и видишь, что он пишет в письме. Из этого состояния выходишь только когда слышишь финальную фразу: «Ну что, у вас есть вопросы?» Вопросы были, но самый главный озвучил сам Алексей Николаевич: «Как могло случиться, что в человеке так тесно переплелись талант и неудачная судьба?» Но на него ни один лектор не даст ответа.

Анна Верещагина