Почему погибло немое кино?

Герои очередной встречи проекта «ТЕАТР+» рассказали о возможностях применения актерского голоса

6.12.2012

Актерам немого кино жилось намного легче, чем их коллегам из театра: не было нужды тратить время на постановку голоса, тренировку речевого аппарата, заучивание правильных ударений в словах. Однако эпоха бессловесного кинематографа просуществовала недолго: звучащая речь просочилась и на съемочную площадку. Сейчас актера совершенно невозможно представить без голоса. Наверное, поэтому очередная встреча образовательного проекта «ТЕАТР+» в РАМТе была посвящена голосу в актерской профессии.

30 ноября в Черной комнате РАМТа люди не находили себе места. И дело далеко не в массовой тревоге. Просто встреча «Голос, я тебя знаю!» оказалась особенно привлекательной для участников проекта. Зал был полон благодаря не только теме, но и интересным гостям: заведующей кафедры сценической речи ГИТИСа, профессору Ирине Промтовой, доценту кафедры сценической речи ГИТИСа Людмиле Гарнице, режиссеру-постановщику радиоспектакля «Человек со стороны» с участием артистов РАМТа Александру Баркару, а также артистам театра Юрию Григорьеву, Александру Пахомову и Прохору Чеховскому. Живой тон встрече задали ведущие Ольга Бигильдинская и Николай Азовцев, которые в течение двух часов расспрашивали гостей о том, как работают с голосом в театральных вузах, какие возможности для его использования существуют в актерском ремесле и в чем специфика «голосовой» работы.

Художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин открыл встречу, заметив, что речь – это хлеб артиста. Можно научиться пластике, мимике, жестам, но смерть для актера, если он издевается над слухом своих зрителей.

О том, с какими дефектами речи иногда попадают в театральное, рассказали педагоги. «Работая в приемной комиссии, я иногда пишу «особое мнение», что такой-то студент не может быть артистом из-за дефектов речи, – поделилась Людмила Гарница. – Но есть настолько одаренные ребята, настолько яркие индивидуальности, что говор, дефектные звуки, сдвинутую челюсть перестают замечать. Один из таких студентов уже на последнем курсе подошел ко мне с просьбой исправить его звуки. Я ему сказала, что такое можно исправлять лет в 10, сломав челюсть, а сейчас уже живи так».

«Жить так» можно весьма успешно: Ирина Промтова вспомнила Алису Френдлих, Сергея Юрского, Станислава Садальского, у которых тоже есть «не все звуки», но при этом они состоялись в актерской профессии. Немаловажным в овладении голосом педагоги назвали речевой слух (когда слышишь ошибки и дефекты в своей речи) и знание норм русского языка. «Мы террором занимаемся, заставляя студентов учить огромные списки фонетических норм. Потом уже они сами даже на улице замечают, кто и что неправильно говорит», – заметила Ирина Промтова. Преподаватели ГИТИСа развенчали понятие «постановки голоса». На самом деле, в театральном училище перед актерами не ставят задачу развить индивидуальный голос, какого больше ни у кого нет. Необходимо найти центр своего голоса, определить его возможности и сделать голос профессиональным, выносливым. Под центром голоса понимается оптимальная высота звучания – именно по ней определяется и голосовой диапазон артиста. «Мы создаем не уникальные голоса, мы работаем с тем, что дала природа. Иногда голос сиповатый, глуховатый, небольшой по диапазону. Наша задача – научить актера использовать свой голос по максимуму. Например, у Качалова был уникальный голос: две октавы – 24 полутона, но главное, что он в своей игре задействовал все эти полутона», – отметила Ирина Юрьевна.

Актер РАМТа Прохор Чеховской рассказал, как максимально задействовать возможности актерского голоса в работе, приведя примеры из собственной практики. Гости встречи узнали, что на озвучке Марка Цукерберга в фильме «Социальная сеть» Прохору пришлось не только подбирать интонацию к своему герою, но и копировать манеру говорить Джесси Айзенберга – актера, исполнявшего главную роль. Работа Прохора над озвучиванием этого фильма можно назвать по-настоящему комфортной – его было разрешено посмотреть заранее, «примерить» на себя внутреннюю пластику персонажа, услышать специфику речи своего героя. Но не всегда у артистов, озвучивающих зарубежное кино, есть возможность даже видеть того, кто впоследствии будет говорить их голосом: «Иногда борьба с пиратством напрямую мешает озвучивать кино: на экране в студии темнота, и только когда твой персонаж говорит, в небольшом кружочке, как будто высвеченным лучиком света, появляется его рот. И совершенно невозможно понять, как герой реагирует на происходящее, – рассказал Прохор. – Еще забавнее в таких условиях писать «гургур». «Гургур» – это общие массовые шумы, реакции, когда в кадре толпа, дискотека, ресторан. Ты не очень различаешь, что они говорят, но общая атмосфера создается. На озвучке последнего «Индианы Джонса» невозможно было «гургурить», потому что по маленьким квадратикам на экране, которые нам разрешали увидеть, никто не мог угадать, кто и как в толпе реагирует на наезжающую на людей машину».

Работа актера на записи радиоспектакля осложняется еще и требованиями режиссера. Александр Баркар, поставивший радиоспектакль «Человек со стороны», рассказал о том, что актеры РАМТа  в профессиональном плане очень пластичные – если хочешь, скажут так, а захочешь – иначе: «После нашей работы над спектаклем, я даже микс сделал из реплик актеров между дублями. «Я понял… я понял… хорошо… как скажете… да, конечно», – вот что чаще всего звучало». Однако Александр Пахомов убедил присутствующих, что тирания режиссера – вещь чаще всего надуманная: «Меня старшие коллеги научили доверять режиссеру. Конечно, важно для начала понять, что режиссер – толковый человек, профессионал, и потом уже прислушиваться к нему. Так, на записи радиоверсии спектакля «Таня» я хотел говорить так же, как делал это на сцене. Не зазвучало. И только после совета режиссера Александра Пономарева все получилось».

В финале встречи Юрий Григорьев рассказал еще об одном применении голоса актера – записи аудиокниг. Выросший на радиоспектаклях, Юрий Герасимович считает, что книгу нужно проживать при чтении. Это помогает «не замылить» ухо слушателя, да и самого актера обогащает. «Сейчас у меня больше 20 записанных книг, и это счастье, когда ты чувствуешь, как становишься лучше, потому что пропускаешься книгу через себя. Были даже сцены, которые я не мог сразу раз прочитать. Читал со слезами, а потом уже, успокоившись, записывал», – признался артист. Интересно, что Юрий Герасимович предпочитает не читать книги перед записью, чтобы восприятие текста было свежим, и сразу складывался свой, особый напев чтения.

После двух часов интересных рассказов гостей о голосе актера и представить невозможно, как вообще существовало немое кино, ведь голос в театральном искусстве – это основа всего! На сцене голос актера дополняет картинку, в озвучке – передает характеры героев, в радиоспектаклях и аудиокнигах – будоражит наше воображение, развивает фантазию. Даже беседа «Голос, я тебя знаю!» получилась оживленной и динамичной именно из-за выбранной темы. Ирина Промтова в финале встречи посетовала, что организаторы выбрали неправильное время для разговора: «В зале настолько была заметна размена чувств и эмоций – мы рассказывали, зрители прекрасно слушали, – что, если бы время встречи было назначено на утро, мы бы сидели с вами в этой комнате до сих пор – так неисчерпаема тема нашей встречи».

Татьяна Попадьева

p.s. Стенограмму встречи «Голос, я тебя знаю!» читайте через некоторое время в рубрике «ТЕАТР+».

Фотографии Марии Моисеевой