Прививка от ненависти

История Электры в современной интерпретации

21.01.2016

Недавние театральные сезоны подарили нам как минимум три спектакля на античный сюжет: «Электра» в Театре Наций, «Мой папа – Агамемнон» в Малом театре Вильнюса и «Участь Электры» в РАМТе. Если два первых – современное изложение канонических текстов Еврипида, то «Участь Электры» поставлен по относительно современной пьесе 1930-х годов. Во всех трех работах неотвратимо присутствует тема смерти Агамемнона по воле его жены Клитемнестры, но дальше события развиваются непредсказуемо.

«Мой папа – Агамемнон» – спектакль удивительно аскетичный в плане языка, декораций, сценического действия и даже идеи. Перемешав три пьесы Еврипида и сдобрив их современным русским языком, Константин Богомолов, кажется, сознательно упускает главную идею древней трагедии – идею рока, судьбы, проклятия. Тимофей Кулябин, режиссер спектакля «Электра», сосредоточен на идее рока или его отсутствия, он переплетает древнегреческую историю о том, как дети отомстили своей матери за смерть отца, с зарисовкой на современную тему – человек потерял в авиакатастрофе семью и теперь регулярно приезжает в аэропорт, заводит музыку и танцует один и тот же ритуальный танец в надежде, что боги услышат его и вернут любимых к жизни, но боги молчат. В контексте этих двух спектаклей «Участь Электры» в РАМТе по пьесе «Траур Электре к Лицу» О’Нила, хоть и поставлена не по аутентичному тексту, и ее герои носят современные американские имена, наиболее близка по духу античной истории.

Все пространство сцены – дом семьи Мэннонов, оформленный колоннами, которые при разных углах зрения напоминают то строгий дорический ордер, то современные конструкции из черного металла. Художник Станислав Бенедиктов представил зрителям пространство сцены, с одной стороны, как поле боя богов и людей, а с другой – как место обитания гордой семьи, члены которой ненавидят друг друга и презирают окружающих. Портреты на стенах пугающего дома – старые Мэнноны, которые и заложили основу этого «храма ненависти» и из-за которых на семью пало родовое проклятье. Над этим домом постоянно, даже днем, висит негасимая луна, которая напоминает нам, что в этом доме – вечная ночь, преследующая его обитателей. Вечная ночь и смерть. Подобно тому, как восклицал Маяковский: «Ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую жизнь!» – Кристина и ее дочь Лавиния говорят о том, что хотят жизни и ненавидят смерть, но им дарована исключительно последняя – это их проклятие.

Длинная история родового проклятия началась с Эйба, старшего Мэннона, который выгнал из дома родного брата Дэвида. Тот влюбился в служанку, а это непоправимый для гордых Мэннонов позор. Эйб разрушил до основания старый дом и построил новый на ненависти к брату и его поступку. Тем временем у Дэвида родился сын Адам (Алексей Веселкин), который решил отомстить за судьбу родителей. С тех самых пор на род Мэннонов обрушилось проклятье ненависти, которое исчезнет только со смертью последнего, носящего их фамилию.

Адам соблазняет жену своего двоюродного брата Кристину (Янина Соколовская), и вместе они решают убить ее мужа – сына старого Эйба Эзру (Илья Исаев). Лавиния (Мария Рыщенкова), бесконечно привязанная к своему отцу, убеждает брата Орина (Евгений Редько) отомстить матери и ее любовнику за измену и смерть Эзры. Она считает, что они вершат правосудие. На самом же деле их участь – нести страшное родовое проклятие. За смертью Адама, убитого Орином, следует новая смерть: Кристина стреляет в себя.

Если вспомнить древнегреческий сюжет, то и в нем прототип Орина – Орест – мстит за своего отца Агамемнона. Его жертвами становятся сначала убийца отца Эгисф, а затем и мать Клитемнестра. И если в трагедии Еврипида в убийстве матери винят себя оба – и Орест, и Электра, то в пьесе О'Нила Электра-Лавиния пытается начать новую жизнь, лишь Орин не может жить с содеянным. Он понимает, что их род обречен на неминуемые страдания.

Режиссер спектакля Алексей Бородин и художник Станислав Бенедиктов сохранили аналогию с античной трагедией и в сценическом действии. Кристина в исполнении Янины Соколовской появляется на сцене, словно древнегреческая богиня – в длинном струящемся платье, с копной кудрявых волос и величественным взглядом. Дом, в котором происходит действие, дополнен высокими строгими колоннами, отсылающими к античной архитектуре. Режиссер даже дает намек на древний античный театр – каждый герой перед гибелью собственной рукой окрашивает свое лицо в белый цвет, нанося на него маску смерти. А по всему дому развешены портреты предков, которые безучастно смотрят на происходящее, и их лица тоже напоминают безжизненные куски глины.

В проклятом доме нет ни одного цветного пятна, за исключением изумрудного платья Кристины, а затем и Лавинии, «превратившейся» в мать. Цветы, стоящие в многочисленных вазах, в начале спектакля белые, а под конец – черные, даже американский флаг, укрывающий гроб Эзры, черно-белый. И возникает вопрос: неужели в их мире нет ничего светлого и прекрасного? Есть. Есть другая жизнь в этих местах (семья Найлсов), есть волшебные острова, на которые Адам Брант обещает увезти Кристину. Туда в конце концов едут Лавиния с Орином, но все равно возвращаются в свой дом. Он не отпускает их, потому что ничего кроме этого храма смерти они не заслужили. Лавиния не достойна выйти замуж за Питера Найлса – добродушного капитана, безумно в нее влюбленного, а Орин не женится на Хэйзл Найлс и уйдет из жизни, чтобы не продолжать проклятый род и не втягивать ни в чем не повинных людей в этот водоворот зла. Орина и Лавинию постигло возмездие за то, что они сотворили.  В финале спектакля черные декорации дома, постоянно трансформирующиеся и так волнующие зрителей в течение действия, совершают последнее движение – они заключают в себе Лавинию, закрывшую ставни и двери от людей – именно так она решила прекратить историю своего рода и надела свою смертную маску.

Американский драматург Юджин О’Нил считается автором коммерчески успешных пьес, однако его «Траур Электре к лицу» не собирает полных аншлагов. Возможно, не многие хотят задумываться о роке, преследующем каждого из нас. А, может, все прозаичнее? Люди не хотят смотреть историю о ненависти? Но, на мой взгляд, спектакль в РАМТе необходимо увидеть хотя бы раз, чтобы навсегда отказаться от этого разрушающего чувства. И это важно сделать именно сейчас, когда большое количество СМИ и активных пользователей интернета подогревают в нас способность ненавидеть. Одни – избранные зарубежные страны, а другие – нашу собственную. И всякий раз, когда просыпается в душе сильная, закипающая нелюбовь – надо вновь приходить в РАМТ и получать от этого прививку.

Любовь Комарова

Фотографии Сергея Петрова