Жанр: то ли трагедия, то ли комедия.
Автор: Василий Сигарев.
Режиссер: Антон Яковлев.
Актеры: Александр Гришин, Алексей Веселкин, Рамиля Искандер.
Автор декораций: Николай Слободяник.

Дерматиновое нечто встречает зрителей при входе в зал: дерматиновый пол, стены, потолок… Дерматиновая жизнь во всей красоте своего пронзительного уныния. Что-то необъяснимое, жуткое в своей неопознанности вырвалось за пределы уютной сцены Российского академического Молодежного театра. На маленькой сцене РАМТа – история про маленьких людей.

Тишина одиноко разгуливала по сцене вместе с двумя героями: Гупешкой (Рамиля Искандер) и Пашей (Александр Гришин). Неловкое молчание повисло в воздухе: она просто позвала его к себе, чтобы хоть как-то скрасить очередной безысходный вечер. А он просто пришел. Банальная история. Банальная судьба. Они не знали, о чем говорить, не знали, о чем молчать. И оба, такие неловкие в своем молчании, завораживали. Вы скажете – глупость. Нет, это жизнь, жизнь безнадежно одинокого существа, Гупешки.

Это странное имя Тамара получила в подарок от своего мужа. Гупешка – это уменьшительное от маленькой рыбки гуппи, столь неприхотливой, что и «в канализации выжить может». А по паспорту она – Тамара. В переводе с древнееврейского - смоковница. Ее ценность – в  плодах, бесплодное же дерево ни на что не годно. И это удивительное сходство Тамары-Гупешки с надломленным, бесполезным деревом, склонившимся под ударами жестокой судьбы, пугает и завораживает одновременно. У этого обиженного богом беспомощного существа нет собственного мнения.

Все, что она знает о мире, услышано от любимого мужа Ленечки. «Я и мира бы не увидела, если бы не Ленечка», – как заклинание повторяет Тома. Она потеряла единственного ребенка (вот уж точно бесплодная смоковница). И теперь целыми днями сидит дома за швейной машинкой. В ее гардеробе – растянутый свитер грязно-зеленого цвета, похожего на пожухлую осеннюю траву, треники «привет Советам!» и одно единственное – свадебное - платье, которое она сшила себе сама. А ей большего и не надо, ее все устраивает, она же такая неприхотливая. Она просто живет в своем дерматиновом аквариуме…

И вдруг в ее убогом мирке появляется живая душа, такая же «маленькая рыбешка». И вот Гупешка уже не одинока, вот, кажется, тот момент, который мог бы стать точкой отсчета новой жизни…

Паша. Он вдыхает в этот аквариум жизнь. Рядом с ним она, Тома, начинает дышать, ведь ее первый раз в жизни назвали красивой. Пусть это не правда, пусть ложь, но какая сладкая, сахарная. А она так любит сладости, так любит…

Зрители оживают вместе с Гупешкой, на лице которой впервые появляется подобие улыбки. Большие рыбьи глаза начинают лучиться, и их свет озаряет жалкую конуру.

Спектакль, идущий на маленькой сцене РАМТа на расстоянии вытянутой руки от зрителя, держит в постоянном напряжении, заставляет чутко реагировать на любое движение мысли, чувства или поступка.

Потрясает зрителя и третий герой спектакля, тот самый Ленечка (Алексей Веселкин), появление которого вызывает бурный протест всей зрительской семьи. Да-да, именно семьи, потому что за этот краткий миг (время на спектакле пролетает как одно мгновение; - и в этом заслуга актеров, доказательство их мастерства) зрители становятся единым целым, настоящим зрительским братством, переживающим, сочувствующим. Ленечка, а вместе с ним и автор пьесы, ставят нашу героиню перед выбором, который и прост, и сложен одновременно. И нам, зрителям, не безразлично, какой выбор сделает Тома, чем закончится спектакль. Нам хочется закричать, выбежать на сцену и умолять-умолять совершить правильный выбор... Это удивительное ощущение, от которого не можешь, да и не хочешь избавляться еще долгое время после спектакля. Ощущение, что грань между игрой и реальностью стерлась, ее просто не стало, как будто и не было никогда…Возможность пережить такое может дать встреча только с настоящим искусством.

Зрители уходили в молчании. Дерматиновое нечто в кромешной тишине прощалось со зрителями РАМТа. Но тишина - это только внешнее. Потому что за время спектакля внутри каждого из нас произошло что-то очень важное, и душа не переставала кричать. Мы уходили в реальную жизнь, но с тем, чтобы что-то в этой жизни совершить, с тем, чтобы немножко или совсем по-другому любить и быть любимыми. Удивительный спектакль. Спектакль-потрясение, спектакль-открытие, спектакль-жизнь…

Оксана Румянцева