Памяти Магды Лукашевич

Прекрасной целью – сохранить для будущих поколений память об артистах, давно сошедших с подмостков нашего театра – задалась «Театроведческая секция» РАМТа во главе с Ирмой Михайловной Сафаровой. Аудио и видеозаписи с их воспоминаниями каждый месяц пополняют архивы РАМТа. На наших страницах – лишь малая толика этой кропотливой исследовательской работы – фрагменты встречи с актрисой ЦДТ Магдой Генриховной Лукашевич, ушедшей из жизни в июле 2010-го.

Так часто бывает в актерской профессии – всю жизнь человек посвятил театру, но не был первым, никогда не получал главных ролей, но имел огромное количество крохотных, охотно подменял других, выполнял любую работу – словом, любил свое дело, был нужен и полезен. Они уходят чаще всего тихо, уходят в безвестность. Уже многих никто не помнит в театре и не может даже восстановить имен по старым неподписанным фотографиям. Публикацией этих воспоминаний мы хотим отдать дань памяти актрисе, посвятившей нашему театру 30 лет своей жизни и сыгравшей в нем более 60 ролей. В этих строках – лишь маленький кусочек ее жизни, ведь больше она говорит о людях, окружавших ее. Но даже в этих небольших материалах, между строк, можно разглядеть большую светлую судьбу. Читая список ролей Магды Генриховны, ты вдруг замираешь в потрясении над ролью № 47, которая неожиданно проливает свет на сущность этой актрисы и человека, и ты вдруг понимаешь о ней больше, чем из произнесенных ею слов. В 1968 году, на 18-м году служения театру в ее списке ролей появилась запись: «Солнечный зайчик, который неизвестно откуда пускает Магда Лукашевич»…

Магда Лукашевич. Воспоминания

«Я никогда не хотела быть никем, кроме актрисы. Многие мои родные работали в театре. И все заботы были связаны с театром. Если бы мне даже сказали, что работа актрисы будет в 10 раз тяжелее, чем я себе представляю, я бы не изменила своего решения. Это была моя жизнь. Слава Богу, мамочка не ограничивала, не отговаривала».

В спектакле «Два капитана», Школьница Галка

Когда мне было 14 лет, я пошла «на фронт». Меня тут же приняли в санчасть, выдали одежду, выделили кровать. Я переоделась. Счастливая была! Часа через 4 пришла женщина, разложила документы, и увидев, сколько мне лет, сказала: «Одевайся!» Я ведь действительно пришла девчонкой. А еще мамины ботинки на высоких каблуках надела – высокая была, вот никому в голову и не приходило, что мне так мало лет.

Но потом я все же работала в перевязочной. Говорили, что у меня необыкновенные по ласковости и мягкости руки. Я действительно хорошо делала перевязки, говорила что-то в это время, успокаивала. Стихи читала раненым, пела им.
Как-то один протянул ко мне руки и плачет… Это был почти плач ребенка: «Мамочка, мамочка…». Я взяла его руки в свои и сидела, а он все не узнавал: «Мамочка, мамочка, ты пришла…»

В спектакле «Романтики», Работница

Как-то зимой приходит главврач и говорит: «Девчоночки, раненых привезли». Мы взяли носилки, вышли на крыльцо, смотрим, а во двор въезжает машина и из нее выходят немцы. Помню, как все мы сразу прижались друг к другу и смотрели на врагов. И тогда вышел главврач:
- Девочки мои родные… Нет врага, который ранен. Это всегда больной. И сегодня эти люди, на которых вы смотрите, как на врагов, такие же, как мы с вами, они прошли фронт.
В результате все мы плакали, а потом пошли ухаживать за больными. Я бы никогда в жизни не согласилась отдать эти годы. Это была школа удивительной любви к людям. В детстве все воспринимаешь не так, чувствуешь себя взрослым, способным помочь, и помогаешь.
Бывало, привозили таких, которые плакали навзрыд. Вот привезут человека без рук, и как с ним разговаривать? Что бы ты ни сказала, он не забудет этого. Трудно, конечно, было, но привыкали, учились находить язык.
Жизнь была в какой-то удивительной любви, потому что все понимали: выжить можно, только если любишь.

Училась я в ГИТИСе на курсе Николая Сергеевича Плотникова. У нас были шикарные педагоги! Сейчас я уже не вспомню его имени, но, сколько я жила, никогда не встречала такого эрудированного, такого талантливого человека, как наш учитель литературы. Он был очень смешной и потрясающий. Сначала из-за двери появлялась его палка. Потом через всю аудиторию стремительно летел портфель, пролетал через весь класс и ложился прямо на стол. И тогда уже, начиная говорить, входил наш преподаватель. Он так вел уроки, что, уже учась на втором курсе, я при малейшей возможности приходила на занятия первого курса и опять слушала. У него была удивительная память и поразительная любовь к театру! Он помнил всех артистов, любой спектакль вынимал из воспоминаний. И был удивительным рассказчиком.

В спектакле «Димка-невидимка», Анна Петровна

Нам преподавали речь, учили танцевать, вели общеобразовательные предметы. Но, конечно, актерская профессия зиждется не на теории, а на практике. Наш Николай Сергеевич Плотников был великолепный актер. Совершенно некрасивый, но, когда он начинал показывать, это была феерия. Он приглашал нас на все свои спектакли в Вахтанговский театр. Это ведь был один из лучших театров.  И если бы я не попала в ГИТИС, я бы пошла, скорее всего, в школу Вахтанговского театра.

Я потом очень жалела ваше поколение, потому что больше не видела преподавателей такого уровня. Они так рассказывали, что даже мальчишки плакали на уроках, никто не уходил с занятий, а когда негде было сесть, устраивались на полу и потом еще и еще возвращались на те же лекции.

В спектакле «Одолень-трава», Дугмэ

После ГИТИСа меня сразу направили в детский театр. Но я никогда не жалела, что попала не во взрослый, и никогда не хотела уйти. Тот, кто любил театр, любил любой. А кто не любил, старался попасть во МХАТ, чтобы потом сказать: «Я был во МХАТе».
Может, это просто черта моего характера, но я никогда не приходила куда-то, заранее зная, что это малоинтересно.

Больше всего мне нравилось играть для маленьких. Я играла и во взрослых спектаклях: и в «Горе от ума», и в «Мертвых душах», – но все-таки я из детского театра. Сейчас театр называется молодежным. Может быть, потому, что дети стали взрослее.

В спектакле «Дом Бернарды Альбы», Агнустиас. Бернарда Альба – Т.Степанова

На всю жизнь мне запомнился спектакль, который поставил наш актер Сергей Соколов – «Дом Бернарды Альбы». Он о том, как жених влюбился в молоденькую сестру невесты,  как из-за деспотизма матери гибнут все дочери. Спектакль достаточно тяжелый. Но чем больше эмоций вложить в спектакль, тем больше остается внутри. Жалко, что у Сережи не продолжилась карьера режиссера.

Очень интересными были работы Марии Иосифовны Кнебель. Какое-то время она была художественным руководителем театра. И я тоже была занята у нее в спектаклях. Она была великолепным рассказчиком. И более доброго человека я в своей жизни не встречала, она всегда готова была прийти на помощь. У нее не было любимчиков. Она приходила и любила всех, любила театр, актеров. Она могла и вечер, и утро, и день сидеть и репетировать. И я не помню, чтобы она на кого-нибудь сердилась.

У всех режиссеров разные методики. Вот Анна Алексеевна Некрасова репетировала 50 раз подряд – это был принцип ее работы. Прорепетируем, сядем, отдохнем, еще раз, потом еще раз и еще. Я всегда относилась к ней с большим уважением, потому что видела, что она любит актеров. Как бы ни было трудно, она всегда старалась дать нам что-то новое.

Уникальность Анатолия Васильевича Эфроса была в том, что он даже когда показывал, то выскакивал на сцену буквально на две минутки, а в основном давал актерам самостоятельность. Но он всегда что-то подсказывал. Люди на его репетициях раскрывались, хотелось идти вперед, хотелось играть. С моей точки зрения, он был гениальный режиссер.
Как можно рассказать о гениальности? Она потому и гениальность, что у каждого своя. Он умел находить ключ к каждому актеру. И это всегда было так неожиданно: у него был свой подход к образу, который тебе и в голову не приходил.
Где бы он ни выступал, я всегда приходила послушать, даже если это было в 11 часов ночи, и бедный мой муж не понимал, что можно делать в это время. А потом я шла домой, далеко на Кутузовский.

В спектакле «Димка-невидимка», Анна Петровна

Олег Николаевич Ефремов поставил в ЦДТ спектакль «Димка-невидимка», который потом стали играть во многих ТЮЗах страны. Мне очень жаль, что Олег Николаевич так мало пробыл в нашем театре. Он очень хорошо чувствовал детские спектакли и сам был очень трогательный человек.

Он очень любил сказать: «Стоп, стоп, стоп. Сейчас Магда вам подскажет, как дальше». Я, конечно, зажималась: «Ну, зачем так?..» Но иногда подсказывала, и это было полезно.
В принципе, я иногда думаю, что мне надо было быть режиссером. Но я ни о чем не жалею. Было много ролей, которые я любила и играла с наслаждением.

Как-то меня отправили подыгрывать Евгению Перову в спектакле по Гоголю. И я вдруг стала так хорошо подыгрывать, что и сам Перов разошелся. Потом он обнял меня, поцеловал и сказал, что со мной было очень легко играть. А мне-то как было легко! Ведь это так важно, чтобы актер чувствовал партнера.

В спектакле «Один страшный день», Врач

Я всегда восхищалась Ритой Куприяновой. Это была потрясающая актриса. Она делала такие вещи, какие никто от нее не ожидал. Ее роли всегда росли. Были актеры, которые заранее сделают роль и так ее и повторяют, а она импровизировала.
Я, к сожалению, была актрисой совсем другого плана. И в этом театре была мало задействована, потому что в ЦДТ прежде всего нужны были травести. Но так как я не себя любила в театре, а театр в себе, мне было там хорошо.

Трудно рассказывать о Шах-Азизове, как о личности: его многие не любили, но мне он нравился, потому что он был большая умница. Когда он начинал говорить, у меня «уши висели». Его было настолько интересно слушать! Он был больше директор, чем актер. Его уникальность была в том, что он всегда давал людям проявиться. Вот пришла Марья Иосифовна Кнебель, и он дал ей полную свободу, хотя потом они и разошлись по каким-то вопросам. Он сам когда-то играл в ТЮЗе, поэтому любил актеров, очень им помогал и очень любил наш театр.

В спектакле «Репка», Жаба

Все свои роли я любила. Получив роль, я сразу начинала думать, что можно в ней найти интересного. Я обожала играть жаб, ворон. А что играть красивую женщину? Один раз выйдешь, сыграешь красивую. Другой раз – некрасивую. Вот то ли дело жабу!

Однажды в спектакле я в роли жабы вылезаю на сцену, и тут мальчишка лет 5-6 бросается из зала защищать героя от меня. Я была потрясена, но тут же сыграла, что испугалась. Надо же было подыграть.

Я всегда соглашалась сыграть чью-нибудь роль и очень радовалась, что могу помочь. Сейчас я понимаю, что самое важное в жизни – быть полезным. Потому что, если не можешь принести пользу, какой тогда от тебя толк?

Я думаю, от каждой роли во мне что-то оставалось. Наверное, то, что я в данной роли не доиграла. Я получала другую роль и вдруг чувствовала, как что-то брала оттуда, из предыдущей.

В спектакле «Репка», Жаба

Иногда роль не шла, и все. Другие даже хвалят, а тебе она чужая. А иногда и играть не надо, само собой получается. Ко мне недавно кто-то подошел и сказал, что хотел бы сыграть мое привидение из одного спектакля. Я там просто заполнила паузу, а, оказывается, кто-то захотел это играть! Иногда нам кажется, что это большая роль, а она проходит так, формально. И наоборот. Роль – такая непонятная вещь. Даже для актера…

Магда Генриховна Лукашевич

Родилась в 1926 году.

Закончила ГИТИС, курс Николая Плотникова.
С 1950 по 1980 год – актриса Центрального детского театра.

Роли в ЦДТ:

1. Школьница Галка, «Два капитана», В.Каверин, 1950 г.
2. Работница, «Романтики», Э.Цурюпа, 1950 г.
3. Колхозница, «Драгоценное зерно», А.Мусатов, 1950 г.
4. Баба, «Сказки», С.Маршак, 1950 г.
5. Горожанка, «Город мастеров», Т.Габбе, 1951 г.
6. Эдит, «Снежок», В.Любимова, 1951 г.
7. Партизанка, «Володя Дубинин», 1951 г.
8. Француженка, «Вперед, отважные», А.Зак, И.Кузнецов, 1951 г.
9. Лариса, «Не было ни гроша, да вдруг алтын», А.Островский, 1951 г.
10. Крестьянка, «Дубровский», А.Пушкин, 1951 г.
11. Гостья, «Горе от ума», А.Грибоедов, 1951 г.
12. Женя, «Где-то в Сибири», И.Ирошникова, 1952 г.
13. Параша, «Мертвые души», Н.Гоголь, 1952 г.
14. Девушка, «Конек-горбунок», П. Маляревский, 1952 г.
15. Служанка, Девушка, «Волынщик из Стракониц», И.Тыл, 1952 г.
16. Комсомолка, «Как закалялась сталь», Н.Островский, 1950 г.
17. Рыбачка, «Гельголанд зовет», А.Кузнецов, 1953 г.
18. Жаба, «Репка», П.Маляревский, 1954 г.
19. Жена салата, «Приключения Чиполлино», С.Богомазов, З.Потапова, 1955 г.
20. Анна Петровна, «Димка-невидимка», М.Львовский, В, Коростылев, 1955 г.
21. Китаянка, «Сказка о сказках», А.Зак, И.Кузнецов, 1956 г.
22. Нина, «20 лет спустя», М.Светлов, 1956 г.
23. Петуния, «Волшебный цветок», Жэн-Де-Яо, 1958г.
24. Доктор в больнице, «Судьба барабанщика», И.Романович по А.Гайдару, 1958 г.
25. Крыса Шушера, «Золотой ключик», А.Толстой, 1959 г.
26. Ворона, «Снежная королева», Е.Шварц, 1960 г.
27. Фельдшерица, «Семья». И.Попов, 1960 г.
28. Сумитра, царица, «Рамаяна», Н.Гусева, 1960 г.
29. Дама на балу, «Борис Годунов», А.Пушкин, 1960г.
30. Болла, «На улице Уитмена», М.Вуд., 1960 г.
31. Массовка, дама «Том Сойер», Н.Венкстерн, И.Романовский, 1960 г.
32. Соседка, «Сомбреро», С.Михалков, 1960 г.
33. Врач, «Один страшный день», Ю.Сотник, 1963 г.
34. Женщина с собачкой, «Журавли», В.Гоголашвили, 1963 г.
35. Дугмэ, «Одолень-трава», В.Любимова, 1964 г.
36. Мать Моти, «Белеет парус одинокий», В.Катаев, 1964 г.
37. Тихоновна, «Чудеса в полдень»,  Г.Мамлин, 1965г.
38. Колхозница, «Сыновья идут рядом», А.Соболев, 1966 г.
39. Зеркальце, «Сказка», А.Пушкин, 1966 г.
40. Девушка, «Недоросль», А.Фонвизин, 1964 г.
41. 2-я Горожанка, «Дух Фландрии», А.Ладынин, 1964 г.
42. 2-я Пожилая крестьянка, «Волынщик из Стракониц», И.Тыл, 1965 г.
43. Девушка в таверне, «Дух Фландрии», А.Ладынин, 1066 г.
44. Агарь, «Хижина дяди Тома», А.Бруштейн по Г.Бичер-Стоу, 1966 г.
45. Старуха Стевен, «Дух Фландрии», А.Ладынин, 1967 г.
46. Махора, девушка, «Любовь Яровая», К.Тренев, 1967 г.
47. Солнечный зайчик, который неизвестно откуда пускает Магда Лукашевич, «Питер Пэн», Д.Барри, 1968 г.
48. Особа из бюро проверки, «Санька», К.Лапин, 1970 г.
49. Волшебный конь, «Конек-горбунок», П.Маляревский по П.Ершову, 1972 г.
50. Врач, «Сын полка», Л.Эйдлин по В.Катаеву, 1972г.
51. Карта, «Веселое сновидение», С.Михалков, 1969г.
52. Учительница, «Удивительный год», М.Полежаева, 1969 г.
53. Салопница, «Шутники», А.Островский, 1973 г.
54. Придворная дама, «Двенадцатая ночь», У.Шекспир, 1973 г.
55. Нана Суреновна, профессор института дефектологии, «Май не упусти…», Л.Эйдлин по С.Георгиевской, 1974 г.
56. Хозяйка хаты, «Альпийская баллада», П. Хомский по В.Быкову, 1975 г.
57. 1-ая женщина, «Печальный однолюб», С.Соловейчик, 1976 г.
58. Мать Вовы, «В дороге», В.Розов, 1976 г.
59. Ангустиас, дочь Бернарды, «Дом Бернарды Альбы», Ф.Гарсиа Лорка, 1978 г.
60. Наседка Мадлен, «Никто не поверит», Г.Полонский, 1980 г.

Ушла из жизни в 2010 году, похоронена на Алексеевском кладбище Москвы.

Говоря о Магде Генриховне с теми, кто общался с ней в последние годы ее жизни, кажется, что она до сих пор неизвестно откуда пускает в их судьбы своего Солнечного зайчика.

Материал подготовили Мария Рузина и Индира Валеева

Автор и координатор проекта – руководитель педагогической части РАМТа Ирма Сафарова