19 ноября в РАМТе состоялась премьера спектакля «Дон Кихот» в постановке режиссера Юрия Еремина. В его основу лег киносценарий Евгения Шварца: здесь и Сервантес прочитывается, и диалоги звучат современно. Несмотря на столь небольшой объем текста, писателю удалось отразить всю суть идей Сервантеса.

Ни следа от «солнечной Испании»

Сцена из спектакля

Свет в зрительном зале гаснет, и начинается спектакль. Посередине сцены телега, доверху наполненная книгами, рядом сидит уже немолодой мужчина, погруженный в чтение одной из них. Из-за кулис медленно выходят люди, одетые в одинаковые серые костюмы и платья, образовывая полукруг на небольшой возвышенности. Сначала шепотом, а потом все громче и громче, почти нараспев они говорят: «Тысяча шестьсот пятый год», повторяя эти слова на всякий лад.

В столь необычном начале сразу просматривается основная идея спектакля. На первый план выходит остро поставленная режиссером проблема личности и общества, настоящей подлинной личности и толпы.

Дон Кихот – Денис Шведов

Он хочет заострить внимание на нравственных проблемах, не отвлекая зрителя массивными, быстро сменяющими друг друга декорациями, пестрыми костюмами, ярким освещением. Все лаконично, минимизировано, от «солнечной Испании» не остается и следа. Но, как ни странно, именно такая сценография наиболее точно отражает внутренний мир этой серой, безликой толпы, для которой человеческая жизнь и людские страдания ничего не значат.

Мы и в правду попадаем в начало XVII века, в темное, жестокое, страшное средневековье, где все решает меняющая одежды и социальный статус (будь то свита короля или жители города), но неизменно агрессивно-послушная толпа, которая в любой ситуации оказывается враждебна рыцарю, кем и каким бы он ни был.

Кто же Дон Кихот на самом деле: «безумный мудрец или мудрый безумец»?

Санчо Панса – Владислав Погиба, Дон Кихот – Денис Шведов

Для общества он всего лишь безумец, которого погубили книги. Людям никогда не понять, что же творилось в душе у этого простого, открытого человека.

Для Дон Кихота идеал и подвиг стоят на первом месте. И пусть он совершает ошибки, пусть все его старания почти ни к чему не приводят, рыцарь не сдается, не теряет надежды и продолжает бороться: за правду, за жизнь, во имя любви.

Дон Кихот – Денис Шведов

Заступаясь за бедного пастушка, пытаясь освободить графиню и помочь расколдовать принцессу, наш рыцарь верит, что его добрые дела пойдут на пользу людям. Приглашенный во дворец короля и королевы герой не сразу понимает, что его разыгрывают, над ним смеются. Никаких похорон на самом деле нет, графиня не умерла из-за любви к рыцарю, и Дон Кихота никто таковым не считает. Все происходящее просто забавляет свиту и королевскую чету. Толпа смотрит на его рыцарство, как на представление и даже хочет заплатить герою за полученное удовольствие. Отчаявшись, идальго идет на свой последний подвиг. Вступая в бой со злым волшебником Фрестоном, Дон Кихот сражается с ветряными мельницами. После этого неравного боя его приносят домой, где герой произносит свой последний монолог, лежа на телеге-кровати. Над ним возвышается символический крест, прочитывающийся в ручке телеги. Когда Дон Кихот умирает, весь свет направлен только на него и через несколько секунд свет гаснет: жизнь героя обрывается.

Выживет ли Дон Кихот сегодня?

«Шанса выжить нет, но есть шанс достойно умереть», – говорит Денис Шведов, рассказывая о своем герое – Дон Кихоте.

Сцена из спектакля

Проблемы, затронутые Сервантесом, а затем и Шварцем, настолько важны сейчас, что пройти мимо них просто невозможно. Юрию Еремину удается по-своему передать образ знаменитого идальго. Мечтательный, слегка безумный Дон Кихот никогда не найдет себе места в этом мире, он всегда будет противостоять толпе, бороться со  злом, выдуманным им или реально существующем среди людской безнравственности. Но только ему, Рыцарю печального образа, подвластно видеть человеческие лица под масками лицемерия и лжи.

Спектакль Юрия Еремина – светлый и грустный одновременно. Это вечная история, заставляющая задуматься, как из равнодушия и бездушия рождается зло, как хрупко и беззащитно Добро, и что несмотря ни на что есть смысл идти под его флагом, даже если шанса выжить нет.