«Я не волшебник, я только учусь. Но дружба помогает нам делать настоящие чудеса. Это хрустальные туфельки, и они принесут вам счастье, потому что я всем сердцем жажду этого. Возьмите их!» – сказал мальчик-паж, протянув Золушке пару сияющих башмачков. Он не ошибся, и не слукавил. Именно волшебные туфельки помогли влюбленному принцу отыскать ее среди сотен красавиц.

Сегодня мы расскажем о мастерах, которые умеют делать подобные чудеса своими руками. Им по силам сотворить и хрустальные башмачки, и древнеримские сандалии, не говоря уже о такой вершине сапожного дела, как туфли для степа. «РАМТограф» в гостях у обувщика-модельера Тимура Дигаева. Того самого мастера, который изготовил незабываемые короткие ботфорты с красными отворотами для спектакля «Красное и черное» и легендарные рыжие сапоги для постановки «Сентиментальные повести».

Мастерская чудес

Открываем дверь и оказываемся в небольшом помещении, состоящем из двух комнат, соединенных узким коридором. За окном промозглый ноябрьский день, с неба льет, под ногами хлюпает, Москва гудит пробками, содрогается от вибраций подземки, а в мастерской – тишина, тепло, золотистый свет заливает столы и шкафы, а в воздухе стоит густой и уютный запах кожи и клея. Этот запах кажется удивительно знакомым, он как будто из детства. Воистину, мы попали в другой мир, и не удивимся, если вдруг из этого плотного воздуха в руках мастера сами собой материализуются хрустальные башмачки.

В маленькой мастерской используется каждый квадратный сантиметр места. Комнаты разделены стеллажами, заполненными потрясающей красоты цветной кожей и замшей. Наверное, только у театрального обувщика можно увидеть кожу разнообразных оттенков фиолетового, желтого, оранжевого, ведь подобное многоцветье редко врывается в черную, коричневую и бежевую палитру обычного магазина.

В центре комнаты примостилась коробка с мехом. Для того чтобы украсить королевские сапожки горностаевой опушкой, вполне подойдут и старые шубы, и ненужные воротники. Тимур рассказывает, что в старой итальянской сказке золушкины башмачки сделаны из… мягкой кожи. При ее переводе с итальянского диалекта англичане не смогли разгадать значения неизвестного им слова и превратили его в более романтичный хрусталь. Но из чего бы ни были сотворены башмачки Золушки, здесь есть все необходимые материалы, чтобы сделать их на любую ножку.

А мы тем временем следуем вглубь мастерской. В углу около окна примостился стол закройщика. Над ним длинная лампа дневного света, позволяющая работать даже в самую пасмурную погоду. Рядышком на стене развешаны картонные лекала самых разнообразных размеров и форм. На каждом из них аккуратно выведены таинственные письмена.

Пробираемся между столами, на которых установлены швейные машины. Какие же они огромные! Если присмотреться к ним внимательно, то легко заметить, что вместо привычной лапки, придерживающей ткань, они снабжены небольшим роликом. Он называется транспортирующим. Но это не единственная их особенность. Там, где мы привыкли видеть у швейных машин игольные пластины и транспортеры, у некоторых машин для пошива обуви расположена колонка, на которую удобно надеть заготовку, уже имеющую объем. Для того чтобы уменьшить толщину края кожаной детали используется машина, называемая фортуной. Ее вращающийся нож просто снимает нижний слой кожи по краю детали. Это бывает нужно, чтобы при сгибе или наложении нескольких деталей друг на друга, на изделии не формировалось неэстетичное утолщение.

В дальней от входа комнате громоздятся шкафы, заполненные самыми разнообразными колодками и уже готовой обувью. Редко где увидишь столько одинаковых красных полусапожек, а это просто готов заказ для танцевального ансамбля.

В самой глубине мастерской за низеньким столом работает обувщик Юрий Егоров. Он удобно пристроил на собственном колене туфлю и готовится прибивать к ней набойку.

Кажется, за долгие столетия в ручном труде сапожника мало что поменялось: те же шила, ножи, те же крючки, похожие на медицинские инструменты. И пускай они теперь производятся на станках, все равно приходится доводить их до ума своими руками. Вообще, инструменты у каждого мастера свои, и каждый изготавливает и точит их согласно собственным представлениям и сапожной школе, к которой он принадлежит.

Оказывается, в обувном деле есть много школ. Самая древняя и знаменитая – итальянская, к ней близка армянская, в России своя школа изготовления обуви. Они отличаются тонкостями технологии, например, способом заточки ножа, или формой каблука. Однако сейчас эти границы стираются. Опытный мастер, проработавший более десяти лет, приобретает свой собственный почерк, не зависящий от школы. Знатоки могут определить мастера по готовой паре, ведь у каждого из них есть свои секреты и фирменные детали.

Превращения шаг за шагом

Но как бы ни отличались почерки мастеров, при изготовлении обуви они совершают одни и те же операции и проводят будущее изделие через одни и те же стадии.

Все начинается со снятия смерка. Для того чтобы правильно представить себе этот увлекательный процесс, нужно вспомнить, как малыши обводят контуры своих ладошек, прислонив руку к обоям. Примерно также мастер-обувщик обрисовывает контур стопы на чистом листе бумаги. Потом, вооружившись сантиметровой лентой, замеряет объем по фалангово-предплюсневым суставам (так называемым пучкам), расстояние от пучков до сгиба стопы, объем через сгиб, захватывающий пятку, косой подъем, щиколотку, икру, объем под коленом. Если нужно плотное прилегание сапога, то через каждые два сантиметра измеряются дополнительные координаты: высота – объем. Если нога немного не пропорциональна, например, со слишком узкой щиколоткой и широкой икрой, можно ее зрительно подкорректировать, увеличив ширину сапога в области щиколотки.

Известно, что человеческая стопа – единственная часть тела, способная укорачивать свою длину на целые двадцать три процента. Может быть, именно благодаря этой уникальной особенности Золушке удалось натянуть свою крошечную туфельку на внушительную ножку сводной сестры. Тогда логично предположить, что можно носить обувь, сшитую и по неправильно сделанному смерку. Но нужно помнить, что это ведет к деформации стопы. Вот почему к этому этапу работы, а также к этапу подбора колодки, надо отнестись особенно ответственно.

Колодка выбирается по смерку. У любого мастера имеется огромный запас колок разного размера, полноты и фасона. Если имеется некая патология стопы или не удается найти нужное сочетание размера и фасона, колодку модифицируют с помощью накладок из особого материала под названием кожкартон. Он представляет собой пластины из перемолотых бумаги, картона и кожи, замешанных на силиконе.

Потом по смерку выбирается или строится новое лекало и выкраиваются детали будущей обуви. Если кожи нужного оттенка не нашлось, то сейчас самый подходящий момент для ее окраски. Кожу красят кисточками из натурального ворса, поролоновыми губками или разбрызгивая пигмент из пульверизатора. Можно использовать краску на водной основе, нитрокраску или акрил. В последнем случае нужно быть особенно внимательным в подборе тона, потому что при засыхании акрил темнеет. Окрашивать можно и целое изделие. Иногда обувь даже шьют в белом цвете, чтобы впоследствии покрасить.

Затем детали сострачивают между собой. Это называется – шить заготовку верха обуви. Если на ней предусмотрено какое-либо украшение, то в этот момент оно также пришивается. Исключение составляют стразы, прикрепляемые в самый последний момент. Просто их очень легко потерять во время работы.

Следующий этап особенно ответственен – формирование изделия на колодке. В этот момент заготовка надевается на колодку, между подкладкой и внешним слоем кожи вкладываются дополнительные детали из ткани, термопласта или кожкартона – задник и подносок. Они могут быть разного размера, в зависимости от того, насколько формоустойчивой должна получиться готовая обувь.

При формировании заготовки на колодке нужно вложить под стопу стельку, аккуратно подогнуть выступающую затяжную кромку сшитого верха и скрепить эти детали между собой с помощью клея и скоб. Раньше обувщики использовали в этой работе мучной, костяной, казеиновый, декстриновый клеи, но они соединяют детали между собой слишком крепко. Сейчас пользуются синтетическим клеем.

Как только клей высыхает, что занимает где-то сорок минут, можно прикреплять подошву. Для этого остатки клея зачищаются, извлекаются скобы и взъерошивается верхний слой затяжной кромки, так готовится основа для приклеивания подошвы. Как правило, ее вырезают из одного слоя плотной кожи. Но если мастер делает бальную туфельку, то для подошвы используется кожа тонкая. Если подошва нужна легкая, не скользящая, мягкая, то лучше сделать выбор в пользу микропористой резины. Подошву можно укрепить дополнительно, пришив ее к бортику верха. Для этого в ней шилом прокалываются отверстия, и через них с помощью крючков продевается прочная капроновая нить. Если туфли будут использоваться для танца, пришивать подошву просто необходимо.

После того как подошва окончательно прикреплена, можно вытащить колодку. Как правило, две ее части соединены с помощью подвижного шарнира, и ее можно легко согнуть и аккуратно извлечь из почти готового изделия. Как говорит наш мастер, изготовление обуви похоже на технику папье-маше с тем лишь отличием, что в ботинке всегда есть открытое пространство для того, чтобы вытащить форму.

Наконец приходит время каблуков. Их также приклеивают или прибивают специальными сапожными гвоздями. Потом, если это нужно, обтягивают кожей. Последний штрих – набойка. Особенно интересны набойки на туфлях для степа. Их делают из дюраля, обладающего прочностью стали и легкостью алюминия. Такие набойки прибивают и на каблук, и на носок ботинка. Один из последних заказов в этой мастерской – набойки на ботинки для степа, сделанные из текстолита, диэлектрика, используемого в изготовлении подшипников и шестерен. Чего только не закажут театральному обувщику!

Сделано для театра

Так уж получилось, что сегодня обувь, сделанная вручную, востребована в основном только в театре. Именно театр особенно нуждается в качественной, оригинальной обуви, сделанной, быть может, в единственном экземпляре.

А работать с театрами, конечно, и интересно, и сложно. Иногда художник по костюмам приходит со слишком уж оригинальными идеями. Но это, безусловно, опыт бесценный. Так, однажды Тимуру Дигаеву пришлось делать башмаки по старинной технологии, на шнуровках, совсем без использования молнии. И шить, и обувать их было сложно, под брюками на штрипках такие тонкости были не заметны, зато историческая правда была соблюдена.

Наш мастер считает, правы были старые мудрые театральные обувщики – на сцене не видны такие мелочи, и не нужно снабжать обувь для театра ювелирными, но бесполезными деталями. Важно придать ей гармоничную форму, нужный цветовой оттенок и, конечно, сделать ее комфортной.

А в плане удобства у всех актеров самые разнообразные пожелания. Так, колодка для степа выверена поколениями танцоров и обувщиков, и малейшее отклонение от идеальной формы приводит к дискомфорту во время танца. Участники хора в опере предпочитают обувь пошире, так как за три часа спектакля, во время которого они мало двигаются и практически всегда стоят, сильно отекают стопы. Актрисы старшего поколения часто выбирают туфли на тонюсенькой подошве, какую раньше ставили на бальные туфли. Походка в них получается особенно легкой, но конечно, такие башмачки изнашиваются особенно быстро.

Вообще, долговечность театральной обуви зависит от того, как часто играется спектакль, и насколько интенсивно актер двигается по сцене. Так, Сергею Медведеву, играющему в спектакле «Конек-горбунок» (МХТ) главную роль, за год приходится сменить шесть пар обуви.

Работа с театрами часто напоминает бешеные гонки. Бывает, что туфли актеру нужны уже на следующий день после заказа. Что делать – приходится стараться. Однажды в этой мастерской всего за одну ночь было изготовлено девятнадцать пар древнеримских сандалий для спектакля о Нероне и Сенеке. Для сравнения, на изготовление одной пары модельной обуви, в которой можно пройтись по улице после дождя, требуется почти неделя.

***
Иначе как чудом такую работу не назовешь. Настоящим чудом мастерства и профессионализма. «Я не волшебник», - сказал мальчик-паж, протянув Золушке пару хрустальных туфелек. Но ведь и в этой мастерской работают не волшебники, а обыкновенные люди, которые уверенно держат в руке сапожный нож и шило. Не больше, но и не меньше. И именно они создают потрясающей красоты туфельки, башмачки и сапожки, достойные украсить ножку самой настоящей Золушки.

Мария Рузина

Галерея фотографий из мастерской